Магистраль вечности
Шрифт:
— Это не объяснение, — отрубил Хорас. — Уж если человек что-то делает, то, естественно, знает как!..
— Извините, — сказал Бун. — Больше ничего не могу объяснить.
— Раз уж мы скатываемся на мелочи, — ввернул Коркоран, не скрывая известного раздражения, — скажите, пожалуйста, что за тарабарщину вы несли вначале, когда я вышел с вами на связь?
— На это отвечу я, — заявил Тимоти. — Как вы уже должны были заметить, мы предпочитаем держаться скрытно. Иногда, возможно, даже впадаем в шпиономанию. По нашим данным, система связи, какой мы пользуемся, застрахована от
— Ей-ей, — не сдержался Бун, — это самая полоумная уловка из всех, с какими я когда-либо сталкивался!
— Вы еще мало что знаете, — продолжил Тимоти. — Вы еще не слышали о бесконечниках. Если бы вы, не дай Бог, столкнулись с бесконечниками…
Из кухни донесся пронзительный крик. Тимоти и Эмма вскочили с места. В дверях появилась Нора, не прекращая кричать. Ее поварской колпак сбился набок, руки безостановочно теребили передник, повязанный вокруг талии.
— Гости! — визжала она. — К нам гости! И с ними что-то неладно! Времялет приземлился на клумбу и сразу перевернулся…
Стулья дружно скрежетнули по полу — все бросились в кухню и к черному ходу. Коркоран смерил Буна взглядом.
— Может, пожаловал тот самый посланец из Афин?
— Может, и он, — отозвался Бун. — Пойдем-ка посмотрим сами…
С кухонного крылечка им открылась картина весьма примечательная. Клумбу рассекала огромная борозда, оставленная прямоугольным предметом примерно двенадцати футов в длину и шести в ширину. Предмет торчал под углом, зарывшись носом в почву. Дэвид, Хорас, Инид и Тимоти толкали этот предмет и тянули в разные стороны, а Эмма стояла поодаль, причитая в голос.
— Надо бы помочь, — предложил Коркоран, и они в два прыжка очутились рядом.
— Что вы хотите сделать с этой штуковиной? — осведомился Бун у вспотевшего Хораса.
— Вытащить из земли, — прохрипел тот. — И поставить как полагается…
С помощью вновь прибывшего подкрепления это удалось. Хорас и Дэвид немедля набросились на различимую теперь отдельную панель в одной из боковых стенок. Мало-помалу панель поддалась их усилиям, потом с хлопком отогнулась. Дэвид прополз в отверстие и вскоре начал пятиться.
— Подсоби, — позвал он. — Я, кажется, дотянулся до Гэхена.
Хорас, с грехом пополам втиснувшись рядом с Дэвидом, тоже сумел нащупать, за что ухватиться. Пятясь вдвоем, они выволокли на свет обмякшее тело и, протащив по всей клумбе, положили на траву. Гэхен запрокинулся на спину. Изо рта у него стекала алая струйка. Одна рука бессильно болталась, одежда на груди пропиталась кровью. Хорас опустился на колени рядом с раненым, приподнял ему голову, погладил. Глаза раскрылись, окровавленные губы шевельнулись, но слов было не разобрать, одно бульканье. Инид поспешила к Гэхену, тоже стала на колени и произнесла:
— Все хорошо, Гэхен.
— Что случилось? — взвизгнула Эмма.
Ответом стали два слова вперемешку с кровью.
— Все погибло, — выдохнул Гэхен и захлебнулся.
— Что все, Гэхен? Что погибло?
Раненый силился выдохнуть кровь и наконец произнес:
— Афины…
Но больше ничего не сказал.
— Лучше перенесем его в дом, — предложил Тимоти. — Ранение тяжелое.
— Как это могло случиться? — продолжала верещать Эмма.
— Разбился он, сама не видишь? — воскликнул Дэвид. — Получил травму, потерял управление…
Раненый мучительно старался заговорить. Хорас приподнял ему голову повыше. Инид попыталась вытереть кровь с губ тоненьким платочком, но только испачкала платок, а толку не добилась.
— Афины… — послышался хриплый шепот сквозь кровь. — База в Афинах погибла. Разрушена…
Бун приблизился к Хорасу и положил пальцы на горло Гэхена, нащупывая пульс. Не нащупал, отнял руку и объявил:
— Он мертв.
Хорас, в свою очередь, разжал руки, позволив Гэхену упасть на траву, и медленно встал. Над поместьем повисло тяжкое молчание. Люди лишь обменивались взглядами, не в силах полностью осознать случившееся.
Наконец Тимоти обратился к Буну:
— Негоже оставлять его здесь. Вы поможете перенести тело?
— Его надо будет похоронить, — сообразила Эмма. — Надо выкопать могилу…
— Сначала надо поговорить, — перебил Хорас. — Первым делом, прежде чем предпринимать что бы то ни было, надо все обсудить.
— Куда ты хотела бы его поместить? — спросил у Эммы Тимоти.
— В спальню наверху, Самую дальнюю направо. Оставить его в гостиной никак нельзя: кровь испортит мебель.
— А как насчет оружейной комнаты? Это ближе, и по лестнице тащить не придется. В оружейной есть кожаная кушетка. Кожу потом можно просто обтереть…
— Согласна. Пусть полежит в оружейной.
Бун взял умершего под мышки, Тимоти за ноги. Вдвоем они пронесли его через кухню и столовую, а Дэвид расчищал путь, отпихивая стулья. Чтобы добраться до оружейной, пришлось еще пересечь всю гостиную, пока Тимоти не скомандовал:
— Вон туда, к стене… — Опустив тело на кушетку, он задержался рядом, глядя на Гэхена сверху вниз, и сказал: — Не представляю себе, как быть дальше. Понятия не имею, что полагается делать в таких случаях. В этом доме не бывало смертей с самого нашего здесь появления. Совершенно новая для нас ситуация, и мы к ней не готовы. Мы ведь, знаете ли, почти бессмертны. Самая механика времени охраняет нас…
— Нет, я не догадывался об этом, — отозвался Бун.
— Внутри временного купола люди не подвержены старению. Мы стареем, только когда покидаем его пределы. — Бун не нашел подходящего ответа. А Тимоти продолжил, меняя темп: — Скверно все это. Настал критический момент, какие случаются в истории. Нам предстоит решить, что делать дальше. Решить без ошибки. Самое главное — без ошибки. Пойдемте со мной. Остальные, наверное, уже начали беседу…
Назвать это беседой было трудно. Собравшись в столовой, остальные наперебой орали друг на друга.