Магистрат
Шрифт:
— Что-то ты недоговариваешь, Ментор… Тогда что такое Жатва?
Я тяжело вздохнул.
— Жатва — это операция Магистрата по поиску и истреблению оставшихся чернокнижников. Кругу приходилось несладко, враг регулярно осуществлял нападения на филиалы и был неуловим. Но и это ещё не всё, оказалось, что их проклятие чернокнижников передается их потомству. В перспективе они могли наплодить и выучить новое поколение колдунов, и война бы никогда не закончилась, поэтому и применили крайние меры.
— Что вы сделали? — Спросила она, уже понимая,
— Магистрат нарушил собственное правило. — Рассказывал я. — Они использовали людей. Всех, до кого могли дотянуться. Они написали книгу, которая имела влияние на любого, кто бы её не прочел. Они распространили её как можно шире. Одновременно с этим Башня Деи использовала своё внушение на веру, — маги-храмовники настроили церковь против любого проявления колдовства и магии. Началась всеобщая охота на колдунов.
— Как называлась книга? — Хрипло спросила она.
— Malleus Maleficarum. “Молот ведьм”. — Признался я.
— Тот самый “Молот ведьм”?! Библия инквизиции?!
— Магистрат повлиял на безумный геноцид, который мы знаем под охотой на ведьм, это правда. Они посадили идею, но не смогли контролировать всходы.
— Да уж! Погибли десятки тысяч!
— Магов и людей, да. Магистрат недооценил жестокость человека. Он заставил людей думать, что они в опасности, заперты в одной клетке со зверем. Остановить это уже было невозможно… Это и была Жатва, позорная часть магической истории.
— А что с чернокнижниками?
— Они оказались между молотом и наковальней. Если кто-то и выжил, то забился так глубоко, что и забыл о своем происхождении. Чернокнижники были уничтожены.
— Это акт насилия, сравнить который я могу только с фашизмом. — Сказала девушка.
— Твоя реакция понятна, и я не защищаю решение Магистрата ни в коем случае. Однако спешу напомнить, что история полнится подобными дикими проявлениями жестокости. Вовлекая человечество в войну, круг даже представить не мог, что произойдет. Они были напуганы и передали страх людям, вот и все.
— А теперь этот страх вернулся. — Произнесла Алиса задумчиво, изучая узоры на деревянных досках стола.
— Мне в это верится слабо. Но…Что-то ты совсем раскисла.
— Нет, не то чтобы, просто… сам понимаешь, узнать о том, что круг волшебников, куда тебя зовут присоединиться, одновременно повлиял на всеобщую историю и устроил небольшой геноцид… Сам понимаешь.
— Магистрат жестко отвечает на угрозы внешние и внутренние. С тех пор в дела людей мы не вмешивались. Почти…
— Что значит почти?
— Были инциденты… — Скривился я. — А теперь сопли подотри, и идём, горемыка, нам ещё мир спасать.
Алиса одарила меня угрюмым взглядом.
— Я шучу. — Примирительно сказал я. — Но нам и правда пора, не вечно же здесь сидеть.
— Ну ладно… Веди.
Глава 12
Глава 12.
Небо
Перед нами простирались холмы, покрытые тусклыми и тщедушными ростками неизвестной травы, между ними бежала тропинка, по которой мы бодро шли вперед к морю. Было ощущение, что сейчас польет дождь, сильный такой, с громом и ветром и разгонит эту меланхолию и тишину, но я знал, что дождей в этом месте не бывает.
— Где мы сейчас? — Спросила Алиса, рассматривая сельскую пастораль.
Мы прошли через коридоры Магистрата, через проверку службы безопасности в лице двух улыбчивых магов, и после через портал, чтобы, наконец, оказаться здесь.
— Это территория Бастилиона. — Ответил я. — Нам придется немного размять ноги, чтобы достигнуть самой тюрьмы.
— И почему не телепортироваться поближе?
— У крепости слишком много оберегов, которые мешают созданию порталов.
— И зачем нам в эту тюрьму?
— У тех магов, что напали на нас, был кружок по интересам, пока они учились в Институте. Таким образом, всех членов этого факультативчика потенциально можно принимать за чернокнижников. Один из них здесь, — заточен в Бастилион за нападение на лектора.
— Эти ребята не очень хорошая компания, не так ли?
— Нет. — Покачал я головой. — Не самая лучшая.
— И чего ты хочешь от этого узника?
— Задам несколько вопросов. Он не сможет отмалчиваться, Бастилион не позволит ему врать и скрывать правду.
— Допрашивать будешь.
— Буду. — Согласился я. — Не в шахматы же с ним играть.
Дорожка вела в гору, и чем дальше мы шли, чем больше поднимались по плешивому холмику, тем тягостнее становилось на душе, сильнее давили тучи и более блеклым казался мир. Округа будто выцветала, теряя последние оттенки радости. Нет, сами цвета не исчезли, они просто… погасли, будто по бумаге прошли дешевым ластиком. По бокам тропинки и на склоне серели уродливые острые камни, из-под которых выбивались кривые черные ростки чудных растений. Ветер пробегал по желтой траве порывами, заставляя лист шуметь, но не привычно успокаивающе, а угрюмо и траурно. Это место было сродни беспричинной панической атаке, вроде ничего страшного нет, но грудь уже сдавливает от тревоги и недостатка воздуха.
— Это тоже искусственный мир, как и территории Магистрата? — Поинтересовалась Алиса.
— Нет. Это естественный план. Один из “допустимых” миров. Его никто не населяет, но это не значит, что он безопасен.
— И что здесь опасного?
— Здесь часто пропадают исследователи, которые осмелились отойти от крепости. Найти ни одного не удалось.
— Вот так просто.
— Да, вот так просто.
Мы поднялись на пригорок и остановились перевести дух, пытаясь охватить пейзаж целиком, всеобьятным взглядом с высоты.