Магия чувств

Гончарова Галина Дмитриевна

– Сумасшедшая.

– Пап, а у меня был выбор? Или надо было вас в Тиртане оставить?

Мама покачала головой.

– Не надо.

– Вот и я так думаю. Кстати, мам, ты беременна?

Лучший вариант уйти от неприятного разговора – перехватить инициативу.

– Да.

– Мальчик будет.

– А ты откуда знаешь?

– Он уже сейчас такой же, как я. Вот Корс не так… извини, братишка, но ты у нас, кажется, не маг. А этот – будет.

– Даром мне ваша магия не сдалась, – фыркнул Корс. – И без

нее неплохо. Но мелкий – это тоже хорошо, будет кого воспитывать.

Родители переглянулись.

Поняли, что детей уже не выйдет загнать в те же рамки.

И дружно махнули на все руками.

– Шани, что нас теперь ждет?

– Мам, да ничего страшного. Будете жить в Раденоре, то есть все будем здесь жить, дом есть, занятие найдем по вкусу, вон, в городскую стражу всегда умные люди требуются, а я еще по коже шила одно время. Здесь так, как ты меня научила, не умеют. С голоду не помрем. А магия… ну, будем помогать. Я вот два дня в суде и два дня в лечебнице для душевнобольных работаю. И мне за это платят. И неплохо. Выживем!

Корс утвердительно кивнул.

– А я вообще хочу попробовать лекарским делом заняться. Меня Томми зовет, говорит, рука легкая, может получиться.

– Какие же вы у меня взрослые стали.

Мама смахнула слезинку.

Вторую.

Третьего слезоразлива избежать не удалось. И только я одна заметила, как удалились два подслушивающих нас человека. И правильно, все равно тут больше ничего интересного не будет. А родители если и поняли, что я не все рассказала, то так же поняли, и что лишний раз лучше не расспрашивать. Спокойнее будет.

Потом расскажу… кое-что из оставшегося.

* * *

Песчаная буря.

Она уже не так бушует, она почти успокоилась, и сквозь желтый хаос видно небо.

Я постепенно смиряю ее, словно вбиваю свои скрепы. И с каждым разом продвигаюсь все дальше. И сил тратится меньше.

Но…

Все равно я не выхожу, пока не истрачу все. Вот и сейчас я почти падаю Алексу на руки.

Принц уже многоопытно подносит мне к губам чашку с малиновым взваром.

– Что скажешь?

Я делаю несколько глотков.

– Два-три сеанса. И можно жить спокойно. Это будет самый обычный младенец. Только… Воспитывать его с нуля придется.

– Это не страшно. Главное – обычный нормальный ребенок.

Я киваю.

– Мы успеем до поездки в Риолон?

– Да. Кстати, не хочешь пойти, попрощаться?

– Куда?

– Завтра отплывает обратно риолонское посольство.

– И что?

– Мих Лемерт отплывает вместе с ним.

Я подумала пару минут.

– Нет. Не хочу.

– Не пожалеешь потом?

Я прислушалась к себе еще раз.

– Нет. Не пожалею.

Этот счет был мной закрыт.

Худо ли, бедно… мне уже не получится быть рядом с Михом. Никак. Никогда.

А если так…

Зачем длить

агонию? Отрубила один раз – хватит посыпать обрубок солью. Лучше забыть, раз и навсегда.

– Это правильно.

– Хорошо, что вы, полудемоны, мысли не читаете. А то от вас вообще никакого спасения не было бы. – А наши дети могли бы и читать, – подмигнул Алекс.

– Наши? Дети?

– Представляешь, какое было бы сочетание?

Я не представляла. Даже и не думала об этом. А он что – думал?

Увы, ответа я не получила. Меня сгрузили на кушетку, подвинули поближе блюдо со сладостями, подмигнули – и удрали. Только кончик косы в дверях мелькнул.

Нет, он это серьезно?

Где он и где я?

Принц – и крестьянка?

Бред сивого мерина в безлунную ночь на кладбище!

А вдруг он – серьезно?

Ой, мама…

* * *

Конечно, родители мне так до конца и не поверили. Особенно когда увидели скромный домик, предоставленный им Короной.

Два этажа, четырнадцать комнат, большой сад вокруг, все это в Зеленом городе, но почти на границе с Белым. И – со всей обстановкой.

Я-то понимала, что для Короны наработала и на большее. Но…

Как бы так рассказать родителям правду, чтобы мне голову не оторвали?

Корс только руками развел. И оказался рядом со мной в первый же вечер после переезда.

Я выбрала себе симпатичную комнату окнами в сад, Корс предпочел улицу – мало ли что там интересного произойдет, родителям тоже понравился сад. А еще мама запланировала кабинет, библиотеку, гостиную, детскую, дамскую комнату, столовую, комнату для гостей…

Как же хорошо, что плен не оставил на родителях сильных следов. Или просто они у меня – такие?

Привыкли гнуться, но как ива. Согнулся прут – и тут же распрямился и хлестнул. Не сломался, даже и следа не осталось.

Буря выворачивает с корнем могучие дубы, но поди, выверни из земли такую тростинку? Она и не заметит непогоды…

В разум родителей я не лезла. Это уж вовсе непорядочно. Читать можно только тех, с кем ты легко расстанешься при необходимости.

Так что в первый же вечер…

Мы все сидели за большим столом, рассчитанным человек на двадцать, и ужинали. А потом каша с мясом закончилась, отец отложил ложку и поглядел на нас.

– Шани, Корс, вы у меня молодцы. Но мне хотелось бы узнать правду. А не то, что вы рассказали – там.

Сказано было увесисто. Я чуть приуныла, но потом махнула рукой.

Лучше уж родителям знать, что я творила. А если после этого они как-то не так будут ко мне относиться…

Я смирюсь.

И я принялась рассказывать.

Про наше путешествие с караваном, про врагов Ленера, про Астор, про Шайну, про мое путешествие в роли Истарской… даже про смерть ее дяди. В этот раз я ничего не скрывала – зачем?