Магия цвета крови

Николс Стэн

Он поцеловал ее в щеку и вернулся на сцену.

В толпе, однако, присутствовал человек, не заметивший второго выхода Кинзела к зрителям. Стоя неподалеку от сцены, Серра наблюдала за двумя мужчинами, локтями пробивавшими себе дорогу к помосту. Они были одеты почти одинаково, в черное и серое, и вооружены одинаковыми мечами. Но дело было не только в этом. Чувствовалось что-то особенное в их облике, в том, как они двигались, в выражении их лиц и настороженных быстрых взглядах, которыми они оглядывали собравшихся.

В отношении этих двоих у Серры сразу же возникло совершенно определенное, чисто инстинктивное ощущение, а она знала, что следует доверять своим инстинктам.

Незнакомцы добрались до помоста и проследовали дальше, туда, где находилась палатка. На входе стояли охранники, однако после нескольких обращенных к ним слов они отошли в сторону и пропустили странную пару.

Серра начала проталкиваться сквозь толпу.

За кулисами суматоха была сейчас даже больше, чем перед концертом. К музыкантам, хористам и работникам сцены присоединились поклонники, доброжелатели и важные персоны со своими прихлебателями.

Кинзел расстегнул ворот и промокнул пот на лбу. Таналвах одним глазом поглядывала на детей, у которых возбуждение начало сменяться скукой.

— Знаешь, — задумчиво сказал Кинзел, — я мог бы петь еще.

— Хорошо. А я-то думала, ты обрадуешься, когда все закончится.

Он засмеялся.

— Ты, похоже, слишком хорошо меня изучила, любовь моя.

Подошел помощник.

— Господин Руканис, как вы распорядились, мы пропустили некоторых людей, желающих встретиться с вами. Можете принять их сейчас?

— С удовольствием. Тан, пойдешь со мной? — Она покачала головой.

— Нет, я останусь с детьми. Они начинают капризничать.

Кинзел последовал за помощником.

— Жаль, что я не смогу принять всех, кто хочет встретиться со мной, — пожаловался ему певец.

— У остальных такая возможность будет на протяжении недели.

— Знаю. Надеюсь, никто не останется обиженным.

— Я старался.

В дальнем конце палатки, где были два выхода наружу, стояли сорок — пятьдесят поклонников Кинзела Руканиса. Публика подобралась очень разнообразная. Молодежь, пожилые пары, мужчины и женщины средних лет, уличные нищие, родители с младенцами на руках. Увидев певца, все разразились приветственными возгласами.

С улыбкой он подошел к толпе и начал пожимать протянутые руки — охранники сдерживали наиболее ретивых, — а также отвечать на вопросы. Ему протягивали листы пергамента и волшебные рисовальные палочки, он писал серебряным, золотым и малиновым цветом свое имя и краткие посвящения для радостно-возбужденных почитателей. Малышей поднимали, чтобы он поцеловал их в щечку.

Между тем сквозь толпу к нему пробивались двое неулыбчивых мужчин в темной одежде.

Таналвах, стоя неподалеку, вполглаза наблюдала за происходящим, уделяя основное внимание своим воспитанникам.

— Когда

мы пойдем домой? — Лиррин зевнула.

У Тега, прислонившегося к ней, уже начали слипаться глаза.

— Скоро, — пообещала Таналвах и взъерошила волосы девочки. — Как только Кинзел освободится.

Появилась Серра.

— Серра! Я рада, что ты вернулась. Хочу сказать тебе, что сожалею…

— Выкинь это из головы. — Ее подруга скользила взглядом по лицам окружавших Кинзела людей. — Подозреваю, что у нас появились сложности.

Таналвах инстинктивно прижала к себе детей.

— Что такое? Это касается Кина? Что произошло?

— Просто предчувствие. — Серра не сводила взгляда с беседующего со своими поклонниками певца. — Вон те двое, видишь? Одинаково одетые.

— В черном и сером? И что?

— Возможно, ничего.

— Если Кинзелу угрожает опасность, я должна быть рядом с ним.

— Нет. Оставайся на месте. — Тон подруги исключал всякую возможность обсуждения.

— С Кинзелом случится что-то плохое? — чувствуя тревогу взрослых, спросила Лиррин.

— Нет, дорогая, — проявляя недюжинную выдержку, успокоила девочку Таналвах. — Все в порядке. — И добавила одними губами, обращаясь к Серре. — Правда?

Та не отвечала. Подруги замерли в молчании.

Кинзел закончил подписывать очередной пергамент и протянул его поклоннику.

— Кинзел Руканис, — произнес кто-то ровным голосом; это прозвучало как утверждение, не вопрос.

Он поднял взгляд. На него смотрели двое мужчин в темной одежде.

— Да, — ответил он.

— Делайте в точности то, что мы скажем, — заявил один из них, очень тихо, но в его тоне ощущалась угроза, а манера держаться наводила на мысль о вполне определенной профессии.

— Кто вы?

— Мы представители государства. Это все, что вам требуется знать.

— И мы здесь не одни, — добавил второй человек.

— Я арестован?

— Вы взяты под стражу.

— По какому обвинению?

— Это не обсуждается, — холодно ответил первый. — Нам приказано взять вас незаметно для окружающих. Если получится. Хотя нам все равно. Если вы станете сопротивляться, пострадают множество собравшихся тут людей. Решайте сами. — Кинзел не сомневался, что так и будет.

— Понимаю.

— Хорошо. Теперь скажите своим помощникам, что вам пора уходить. Не поднимайте шума. Тогда обойдемся без неприятностей. Ясно?

— Да.

Арестованный хотел спросить, можно ли повидаться с Таналвах и детьми, но понимал, что это было бы ошибкой.

— Просто делайте, что мы приказываем, — сказал второй человек, — если хотите избежать кровопролития.

На помосте к женщинам подошли Куч и Дислейрио.

— Вы… — начал Дислейрио.

— Да, — ответила Серра, — мы их видим. — Таналвах была в отчаянии.