Магия дружбы
Шрифт:
– Не испытывая ожесточения…
– Не пытаясь уйти от назначенного…
Тут оба перевели дух и вместе закончили:
– Вызываю тебя на поединок и принимаю всю тяжесть возможных последствий.
– Это который раз? – вполголоса спросил Оль, полуобернувшись к эльфу. – Восьмой?
Кинфер кивнул.
– Когда им уже обрыднет? – Оль сложил руки на груди. – Как дети малые, право слово.
– Надеюсь, в этот раз лекарь не понадобится, – пробормотала Умма и дернула Кинфера за рукав. – Сходим потом на ту сторону? По-моему, там
Шадек медленно поднимал левую руку. Вокруг ладони колыхалось бледное оранжевое свечение. Правую так же медленно заводил за спину. По пальцам сновали тусклые голубые сполохи.
– Да не тревожься, – улыбнулся Умме Оль. – У нас в лагере целая палатка целителей!
Девушка вздохнула.
О том, что друзья пострадают всерьез, речи не шло: заклинаниями кидались в половину силы. Но после одного из поединков у Шадека осталось три длинных шрама на плече, а после другого у Бивилки до сих пор не сошел след ожога с левой ляжки. А уж без подвернутых ног, разбитых носов, подпаленных прядок и царапин не обошлась еще ни одна стычка.
Шадек бросил заклинание, Бивилка легко качнулась и без труда увернулась от огненного сполоха.
Кинфер проводил пламя встревоженным взглядом – лес! Но текучий огонек исчез сам, едва миновав верткую магичку. Та выставила перед собой слабенький щит и той же рукой метнула в Шадека пару широких голубых лезвий.
– Сдурела?! – охнула Умма, однако Шадек даже бровью не повел и неуловимым взмахом развернул клинки обратно.
Бивилка заметалась – было видно, как едва не заплелись друг о друга ноги в бело-голубых носочках. Клинки всосались в щит, и тот с комариным звяканьем лопнул. Другой рукой Шадек уже бросил следом длинную серебристую молнию.
– Да что он делает? – воскликнул Кинфер.
Бело-голубые носочки исполнили еще один хаотичный пляс, и от молнии Бивилка увернулась. С короткого замаха бросила в Шадека горсть болотно-зеленых шариков – парень ответил дугообразным щитом, по которому размазалось смердящее содержимое. Тут же следом Бивилка швырнула огненную Сеть, сильное атакующее заклинание.
– Ты глянь! – Оль аж рот разинул. – Это у ней-то вероломства ни капли? А когда у нее было время Сеть плести? Загодя ж ведь на руку подвесила!
Шадек прыгнул в сторону, прокатился по земле, избежав палящих ячеек на какую-то ладонь. Не вставая, запустил в Бивилку рой мошкары. Девушка взвизгнула и замахала руками.
Маг поднялся. Сеть, почернив опавшую хвою, исчезла.
– Они что, впрямь друг друга убить решили? – Кинфер обернулся к Олю.
– Еще одна такая выходка – я беру Билку в охапку и тащу в палатку, – решительно заявил тот. – А ты с Шадеком разбирайся.
Бивилка, отмахавшись, подняла ладони, нерешительно забормотала, не сводя глаз с рук Шадека. Тот небрежно выставил перед собой хрустально-прозрачный щит.
Но умирающая птица, брызжущая кровью и судорожно дергающая крыльями, свалилась ему на голову сверху.
– Ты что, разума лишилась?! –
Вытаращенные глаза и отвисшая челюсть Бивилки убедили его куда лучше растерянного:
– Это не я…
Все пятеро одновременно задрали головы, и почти тут же глазастый Кинфер воскликнул:
– Гарпия!
Бивилка и Шадек, разом забыв о своих разногласиях, отступили к друзьям. Сбившись в кучку, маги смотрели, как крупное, в половину человеческого роста существо закладывает неспешный вираж над поляной. В свете луны блеснул огромный крючковатый клюв и когти, которыми оканчивались крылья.
– Что она тут делает? – испуганно прошептала Умма.
Гарпия уселась на верхушку сосны.
– Символизирует, – ляпнул Кинфер.
– Что? – Оль оторвал взгляд от страшной птицы.
Эльф потер лоб, сам не вполне понимая сказанное.
– Гарпия – символ мести, – решил он наконец. – И она прилетела на место поединка.
Гарпия встряхнулась, осыпая с веток иглы, издала глухой крик, похожий на смешок. В темноте было непонятно, смотрит она на магов или им лишь чудится.
Захлопали гигантские крылья, и на другую сосну село второе существо, неотличимое от первого.
– В Ортае ведь не водятся гарпии, – озадаченно заметила Бивилка. – Только в Даэли и восточной Алонике!
Третья гарпия спикировала на поляну, растопырила крылья, наклонила голову и зашипела.
Маги попятились.
– Предлагаю кликать наставников, – решил Оль.
После недолгой паузы Кинфер озвучил то, о чем наверняка подумал каждый:
– А что мы им скажем? Что пошли среди ночи в лес набить друг другу лица, а тут вдруг гарпии, разберитесь с ними, пожалуйста?
Захлопали крылья, и две другие гарпии тоже приземлились на поляну.
– Давайте уйдем, – взмолилась Умма. – А потом уже решим, что делать.
– Давайте, – кивнул Шадек, оценивающе оглядывая крупных недружелюбных полуптиц. – Не драться же с ними.
– Х-ха! – заявила одна из гарпий и сильно скребнула лапой. На земле осталась глубокая борозда.
– Уходим, – согласился Оль.
Гарпии, вопреки тайным опасениям магов, вдогонку не кинулись. Но все пятеро спокойно вздохнули только шагов через полсотни, когда странная полянка скрылась за деревьями.
– Нет гарпий в Ортае, ну нет же! – надрывно шептала Бивилка. – И еще они не переносят хвойные деревья, селятся только в лиственных лесах. Очень редко – в смешанных. Но чтоб гарпия уселась на сосну?..
– Дорал разберется, – отмахнулся Кинфер. – Или не разберется, если ничего ему не скажем. Честно говоря, я бы сделал вид, что ничего не видел, и лег уже спать.
– Гарпии не любят сосны? – переспросил Шадек. – Смола клеит перышки?
– Им не нравится сущность, истекающая от хвойного дерева, – без улыбки пояснила Бивилка. – Гарпии очень чувствительны к ней, она для них так же неприятна, как для нас – беспрерывный грохот.