Магия грез
Шрифт:
Он закончил с вепрем и теперь решил закусить мной?
Я схватила плащ и палку с узелком и рванула на дерево с такой скоростью, что теперь из-под моих ног полетели комья дерна. С сердцем, колотящимся где-то в горле, я взлетала с ветки на ветку.
Высоту я ненавижу примерно так же, как замкнутое пространство, но на полпути к верхушке я заставила себя остановиться и посмотреть вниз. Может ли это чудовище влезть на дерево? По его комплекции было похоже, что нет, потому что, по моим прикидкам, в нем было не меньше ста двадцати
Монстр на четырех лапах подошел к дереву и начал скрести траву, на которой я недавно сидела.
Я смотрела, как он нашел мой свитер. Подцепив ткань когтями, монстр поднес свитер к морде.
Я ахнула. Свитер был не единственной моей вещью, которую он нашел. К задней паре рогов кожаным ремешком был привязан мой покрытый рунами мешочек.
Монстр забрал мои камни!
Когда он наконец отошел — обвязав мой свитер вокруг ноги, — я спустилась с дерева. И после долгого спора с собой я пожала плечами и двинулась следом за ним.
Меня очень разозлил такой поворот событий.
Почемуэта проклятая тварь забрала мои камни и как— с его-то жуткими когтями — монстр умудрился привязать мешочек к рогам? Разве чертова наука вязать узлы доступна доисторическим тварям? И на кой черт ему сдался мой свитер?
Монстр понял, что я иду за ним, остановился, обернулся и посмотрел на меня.
Все мои инстинкты вопили, что надо поджать хвост и бежать, но происходило нечто странное. Монстр просто трясся от ярости, но не сделал ни шагу в моем направлении.
— Это мои камни, и они мне нужны, — попыталась я.
Жуткие желтые глаза сощурились, не моргая.
Я показала на его рога.
— Мешочек. Он мой. Отдай.
Ничего. Ни проблеска понимания, ни чего-либо отдаленно похожего на разум в его глазах.
Я показала на свою голову и жестами объяснила, что надо отвязать мешочек и отбросить его в сторону. Чтобы донести до него свою мысль, показала, как отвязываю свитер с ноги. Повторила несколько раз, с вариациями на ту же тему. Никакого результата. Все мои попытки возымели примерно такой же эффект, как и вопросы, обращенные к Бэрронсу.
Наконец, просто от безысходности, я заплясала на месте, чтобы посмотреть, смогу ли добиться хоть какой-то реакции.
Монстр поднялся на задние конечности и завыл, показав внушительное количество зубов, потом снова упал на четвереньки и начал прыгать на меня, снова и снова, но каждый раз отскакивал, словно собака, которую дергают за поводок.
Я застыла на месте.
Все это выглядело так, будто он хочет напасть на меня, но по какой-то причине не может.
Монстр тоже замер, рыча и внимательно наблюдая за мной сквозь щелки глаз.
Миг спустя он отвернулся и заскользил прочь — воплощенное безумие и гладкие мускулы.
Вздохнув, я последовала за ним. Мне нужно было вернуть камни.
Чудовище остановилось, обернулось и зарычало на меня.
Я шла за монстром несколько часов, сначала по лугам, потом по лесу вдоль широкой и бурной реки, где наконец потеряла его между деревьями.
День в этом мире заканчивался ошеломляюще резко.
Весь день солнце медленно ползло по небу, но примерно в пять часов — так я предположила по углу, под которым оно находилось к планете, — сияющий шар начал опускаться быстрее, чем шарик на Таймс-сквер опускают на Новый год. Если бы я не косилась на солнце, пытаясь определить, сколько у меня осталось времени, чтобы найти место, где можно остаться на ночь, я бы не поверила своим глазам.
В мгновение ока день сменился глубокой темной ночью. Температура упала на несколько градусов, и я порадовалась, что у меня все еще есть плащ.
Я ненавидела темноту. Всегда ненавидела и всегда буду ненавидеть.
Я пододвинула к себе МакОреол, в спешке уронила, снова подняла, надела на голову и начала включать лампочки. Поскольку скобки отвалились, пришлось поменять некоторые лампочки местами, и я пожалела, что не взяла Бэрронсов вариант моего изобретения, на котором скобок не было. Я никогда ему не говорила, но его вариант Ореола был более эффективным, легким и ярким. В свою защиту могу только сказать, что легче модернизировать устройство, чем сесть и придумать нечто новое. Я сделала нечто из ничего. А он просто улучшил мое «нечто».
Не знаю, услышала я или просто почувствовала его присутствие, но внезапно я поняла, что за моей спиной кто-то есть, и не далее чем в трех метрах справа.
Я обернулась и поймала его в круг резкого белого света ламп, прикрепленных к передней части моего шлема.
Он взвизгнул и закрыл лапой глаза.
На миг я даже засомневалась, что это «мой» монстр. Он почернел, как хамелеон, сменивший темно-серый цвет на угольно-черный, а глаза теперь были красными. Я бы приняла его за кого-то другого, может дальнего родственника того чудовища, за которым шла, если бы не мешочек с камнями, привязанный к его черным рогам.
Увидев свет, он зарычал. Длинные клыки блеснули черным.
Я задрожала. Теперь он казался еще более страшным, чем раньше.
Я выключила передние лампочки, и он опустил конечность.
Что теперь? Почему он вернулся? Ему явно не нравилось, что я за ним иду, но, когда я потеряла его след, он вернулся за мной. Ничто в его поведении не имело смысла. Может, со временем он устанет от мешочка, болтающегося на рогах и стучащего его по затылку при каждом шаге, и решит его выбросить? Почему у него до сих пор мой свитер? Как мне пережить эту ночь? Убьет ли он меня во сне? Если я, конечно, сумею достаточно расслабиться, чтобы уснуть.