Магия Изендера
Шрифт:
Мы доехали до конюшни и там Гримо заявил, что не сделает дальше ни шагу, пока не позаботится о лошадях. Подумав, я жестким тоном приказал стражнику доставить мага-коневода в тронный зал барона тотчас, как только он поставит лошадей на постой. Через четверть часа нас приняли в Малом парадном зале замка юный барон август, вдовствующая баронесса Ингеана и седобородый баронет Клавий. Представившись чин по чину и представив своих спутников, включая Гримо, который должен подойти с минуты на минуту, я, не переведя духа, тот же всё и выложил, а Джекоб, сняв со спины кожаную котомку, предъявил им свою находку. У баронессы и баронета тут же вспыхнули от радости
— Синьор рыцарь, мой народ будет рад принять от вас любую помощь, но я останусь в этом замке даже в том случае, если Карфаворо покинут все его жители. Мой долг защищать эти земли, на которые давно уже зарятся люди, объявившие себя хозяевами Блуариверы.
К этому времени я уже неплохо разбирался пусть и не в самой сути, но в общем знал, что такое баронская магия, а потому спросил:
— Синьор барон, что вам мешает уходя из вашего дома закрыть за собой двери так, что сюда ни одна мышь снаружи не проникнет? Вы нужны своему народу и поверьте, пройдёт время, вы вернётесь сюда и баронство Карфаворо расцветёт снова, а всякие там речные прохвосты дальше порта не посмеют сунуть носа на берег.
Юноша, почти мальчик, посмотрел на меня так пронзительно, что мне сделалось не по себе, и дал мне весьма понятный ответ:
— Синьор рыцарь, я бы и рад так сделать, но у меня нету на это магических сил. Мой отец, умирая, рыдал. Он передал мне магический перстень-ключ, но не дал власти над ним. Поэтому мой главный маг Эстергал не сможет без моей помощи ничего сделать. Извините, но я вынужден отказаться от вашего, безусловно, правильного и единственно верного предложения. В молодом триедином баронстве мой народ быстро восстановит свои силы, на свет появятся молодые карфаворцы и через сто лет, став достойными мужами, они придут в родные края и кто-то из них обязательно принесёт жабий пурпур.
Не долго думая, я соткал из воздуха и огня перед собой сверкающий магический столик и выложил на него три сверкающие овальные фасолины длиной почти в три четверти моей ладони. Между прочим, я так и не понял, почему все называли их комками. На фасолины жабий пурпур был похож куда больше. На магическом столике они сверкали, как никогда ярко. Баронесса прошептала:
— Синьор Диас, неужели вы настолько щедры душой, что поднимете магические силы моего сына?
Вслед за пурпуром на столике встал серебряный кубок и я, взяв в правую руку большую бутыль с ключевой водой, наливая её в кубок, беспечным и весёлым голосом подтвердил свои намерения:
— Синьора, вода в бутыли взята из родника, расположенного чуть ли не в самом центре Медвежьего Леса, а сама она изготовлена из большого куска кварцита, взятого там же, поэтому эффект будет просто ошеломительным. Если мне принесут кусок серебра, то я изготовлю ещё два кубка и тогда завтра утром ваш сын, благородный барон Август, выпьет натощак два кубка магического напитка, а ваш маг, на всякий случай, выпьет третий кубок. Поймите меня правильно, с меня ведь не убудет. Если первые два кубка действительно очень сильно увеличили мои магические силы, то от третьего по сути не было уже почти никакого проку. С пурпуром тоже ничего плохого не сделается, но сто лет он точно не продержится.
Баронет немедленно приказал слугам пригласить в зал мага Эстергала с двумя серебряными кубками. Главный маг баронства и просто маг-коневод Гримо явились одновременно. Похоже, что они по пути уже успели познакомиться и конюх ввёл крепкого и подвижного старика с длинной седой бородой в курс дела. Наш спутник сел
Рано утром барон Август, который, как мне показалось, не спал всю ночь, жадно всосал в себя магический напиток и глаза этого юноши сразу же засверкали, как электросварка. От него только что искры не летели во все стороны. Маг цедил свой напиток долго, причмокивая подробно рассказывая нам, что он ощущает. По-моему, у него даже борода потемнела и укоротилась, а может быть он специально её подрезал и покрасил. Едва только барон надел на палец массивный золотой перстень с изумрудом, как сразу же сказал:
— Дио, я чувствую, что могу им управлять. Он слушается меня! Вот теперь я точно смогу, уходя, запереть ворота Карфаворо так, что эти водяные крысы навсегда забудут о своих несбыточных мечтах прикарманить моё баронство. Эстергал, теперь ты станешь учить магии не трёх, а четырёх баронов.
Маг, кивая, сказал наставническим тоном:
— Синьор Август, теперь я смогу обучить магии и твоих внуков.
Поздравив их обоих с ценным приобретением и велев Джекобу забыть что снаружи находится большой город, а неподалёку речной порт, я отправился на разведку, надеясь, что мне посчастливится сразу же купить билеты на попутную галеру для себя и Сократа. Возвращаться в замок я уже не собирался, а потому перед отбытием настрочил несколько писем друзьям и вручил их каждому из моих новых знакомых. Гримо я и вовсе считал своим другом. Вместе с ним мы спустились в конюшню и там он до двенадцати утра читал мне лекцию о том, что такое конь и как за ним нужно правильно ухаживать, а при необходимости ремонтировать, после чего вручил инструкции.
Сократу, как выяснилось, уже стукнуло двенадцать лет, а всего ему было суждено прожить не менее восьмидесяти, если, конечно, тот злыдень, который ездит на нём верхом, не сократит срок жизни этого вороного, без единого светлого волоска, красавца. Когда речь зашла о неснашиваемых подковах, то я сразу же спросил про медвежьи когти и Гримо сказал, что это будет самое то. Поэтому я выехал из в полдень, то есть в шестнадцать часов по местному времени. Вот теперь у Сократа были такие подковы, которыми он мог долбить гранит.
В речной порт можно было попасть двумя путями, либо спустившись неподалёку от той крепостной стены, которая прикрывала его с берега, по длинной каменной лестнице, сбегающей вниз зигзагами с двухсотметровой высоты, либо дать круга в пятнадцать километров и я выбрал второй путь. Сократа в замке барона Августа приодели. Теперь мой конь был облачён в магическую красную накидку, пошитую из плотного, тяжелого шелка с чёрными узорами. Гримо сказал, что так он будет меньше пачкаться. Досталось от щедрот барона и мне, но всё же через Сократа. Маг-коневод, перебрав несколько дюжин магических сёдел, подобрал такое, в котором и буду чувствовать себя, как младенец в колыбели, и мой иноходец не будет замечать, что на него взгромоздился ходячий чувал с картошкой. Ещё седло, вернее его магические стремена, позволяли мне обходиться без уздечки.