Магия Калипсо
Шрифт:
— Понятно.
— Может, и нет, но это не имеет значения.
— Ты такая терпеливая учительница, Диана.
В ответ она только молча посмотрела на мужа.
— Наверное, мне надо было связать тебя и шлепками вбивать в тебя знания. Уверена, так было бы понятнее.
— Я прошу прощения за то, что сегодня утром применил силу.
Диана покраснела.
— Применил силу? Так вот как ты называешь свое мерзкое поведение?! Уверена, Лайонел Эштон, ты плохо кончишь, и поделом тебе!
Она ускакала галопом. Лайонел не последовал за ней, просто сидел в седле и смотрел на три холма,
Что же делать? Он испортил отношения с Дианой, и это после данного отцу слова защищать свою жену и заботиться о ней. Солнце палило нещадно, Лайонел спешился и привязал Эгремона к ветке белого кедра. Затем молодой человек разделся и прыгнул в ярко-голубую воду. Он нырнул глубоко, сразу ощутив холод воды, сомкнувшейся над головой. Дно было песчаным и твердым. Теперь вода казалось теплой, как в ванне. Лайонел представил на миг, что было бы, если бы он нырнул в холодную, мутную воду Темзы, и рассмеялся. Футах в двадцати от него в воду точным движением вошел пеликан и тут же вынырнул обратно, сжимая в огромном клюве бьющуюся рыбку.
— Поздравляю, старина!
Лайонел перевернулся на спину и какое-то время лежал на воде. Солнце жгло лицо, вода давала прохладу. Он видел только сверкающее голубизной небо и парящего в нем пеликана. Ему нужно соблазнить Диану, обращаться с ней очень бережно и доказать, что он не насильник. А что касается Патриции, то он понаблюдает за ней. Можно слегка намекнуть в ее присутствии, дать ей понять, что ему известен ее секрет, или рассказать все Люсьену.
Разумеется, никаких доказательств у него нет. Да, он видел Патрицию, видел тень какого-то мужчины, знал, что они вышли из дома управляющего. Он не сомневался, что мужчина не черный. Но на острове нет других белых мужчин, кроме него самого и Люсьена, насколько ему известно. Лайонел представил себе, как говорит Люсьену Саваролу:
— Я видел вашу невестку с любовником в предрассветный час. Правда, я не видел ее лица, не видел лица мужчины, не видел, как они совершали грехопадение.
Проклятие!
Лайонел перевернулся и коснулся ногами дна. Он поплыл назад и доплыл до глубины, где вода доходила ему до пояса. Тогда он встал и пошел по мягкому прибрежному песку. Пока молодой человек не вышел из воды и не стал отряхиваться, как мокрая дворняжка, он не заметил Патрицию.
— Доброе утро, милорд, — писклявым голосом обратилась она к Лайонелу.
Он замер на месте. И посмотрел на свою одежду. Она была аккуратно сложена неподалеку от привязанного Эгремона. Лайонел был совершенно голый. Солнце било ему б глаза, и он прикрыл их рукой.
— Конечно, вы замужняя женщина, Патриция, — отозвался граф, — однако я не ваш муж. Думаю, вам лучше отойти в сторону, пока я не оденусь.
Патриция весело рассмеялась. Лайонел — самый красивый мужчина из всех, кого она только
— Я увижу вас за обедом, милорд! Правда, не так подробно. — Она опять рассмеялась, села на пони с покатой спиной и мелкой рысью потрусила по берегу.
Лайонел молча стоял и смотрел ей вслед. Увидев, как Патриция ударила хлыстом по крупу бедного животного, граф вздрогнул. Одеваясь, он подумал, что даже в этом раю жить непросто: где присутствует более одного человека, все неизбежно запутывается.
Когда Лайонел привел Эгремона в конюшню, стойло Танис было еще пусто. Интересно, собирается ли Диана и дальше избегать его? Он вошел в большой дом и увидел Люсьена в обществе белого мужчины, которого он еще не видел.
— Здравствуйте, Лайонел. Идите сюда, мой мальчик. Знакомьтесь. Чарльз Суонсон, мой счетовод. Мой зять, лорд Сент-Левен.
Лайонелу показалось, что Суонсон похож на молодого викария из Эскрика: узкоплечий, близорукий, с белоснежной кожей, словно его никогда не касались лучи солнца.
— Рад познакомиться, милорд, — сказал Чарльз Суонсон.
У него был густой, низкий голос, такой же, как у викария из Эскрика.
Лайонел пожал тонкую руку счетовода. На ощупь она казалась почти женской.
— Чарльз ведет все хозяйственные книги, — сказал Люсьен. — Уверяю вас, это нелегкое дело.
Лайонелу на мгновение стало интересно, где живет этот счетовод. В доме управляющего? Господи, глупость какая! Счетовод производил впечатление эстета и человека несколько женственного. Граф решил, что Суонсону больше пошла бы сутана монаха, чем панталоны и белая рубашка. Такому самое место в монастырской библиотеке, среди старинных фолиантов.
— Вы ездили с Дианой кататься, Лайонел?
Лайонелу хотелось сказать Люсьену, что Диана произнесла монотонную речь, а затем пришпорила лошадь и ускакала, но он ограничился тем, что кивнул.
— Она тоже плавала с вами?
— Нет. Она, кажется, поехала повидаться с друзьями. — Он улыбнулся. — Она меня бросила на берегу.
Люсьен не почувствовал в голосе зятя ничего странного.
— Я рассказал Чарльзу, что вы унаследовали плантацию Менденхолла на Тортоле. Он знаком со стряпчим, который сейчас отвечает за нее. Его зовут Эдвард Бемис.
— Мистер Бемис присматривает там абсолютно за всем, — проговорил Чарльз. — Этот джентльмен прекрасно знает свое дело, он благороднейший человек. Он… гм… знает, что вы сейчас на острове Саварол.
— Вот как? — удивился Лайонел. — Думаю, мы скоро с ним познакомимся. Возможно, на следующей неделе. Тогда я буду уже больше знать о плантациях и об управлении ими.
Чарльз в знак согласия наклонил голову.
— А теперь, мальчик мой, почему бы нам не присоединиться к дамам? Сейчас время второго завтрака, и я, кстати, страшно проголодался.
Они оставили склонившегося над гроссбухами Суонсона.
— Где он живет? — спросил Лайонел, как только они оказались вдвоем с тестем.
— У него маленький домик по соседству с домом Грейнджера, — ответил Люсьен. — А почему вы спросили об этом?