Магия крови. Инкуб – I
Шрифт:
Удильщик сыпал льстивыми комплиментами старшей жене, которая на его несчастье оказалась поблизости от мужа, а удивлённый юноша покачал головой. «Правду говорят, если уж везёт, то везёт во всём». Он немного подумал и расплылся в широченной улыбке. «Раз уж фортуна сменила ракурс и благосклонна ко мне, то просто грех не воспользоваться её милостями. Если помимо меценатского пожертвования удастся разжиться приданым ярмарочной невесты, то можно больше не думать о хлебе насущном и не переживать за сохранность конечностей. Пожалуй, даже куплю себе лошадь… нет! Найму самый красивый паланкин с самыми мускулистыми носильщиками и как самый наикитайский мандарин пропутешествую
В глазах юноши, размечтавшегося об удобствах, сопутствующих богатству, вспыхнул хищный огонёк и он, не колеблясь, двинулся на голос зазывалы.
И тут на его пути встретилось неожиданное препятствие – молодой человек, совершенно неотразимый для женского сердца. Белокурый и синеглазый он выглядел необычайно мужественно в своём средневековом наряде. Облегающие брюки и куртка, длинный дорожный плащ и высокие сапоги с отворотами, а в довершение романтического облика несколько готических драгоценностей и устрашающий набор холодного оружия на широком кожаном поясе, плотно охватывающем гибкую талию.
Молодой человек сидел на породистом вороном коне и с надменным видом посматривал по сторонам, не обращая внимания на свиту из четырёх всадников, которые неотступно следовали за ним.
«Вот это да! Просто вылитый киношный викинг! – застигнутый врасплох юноша с чисто женским благоговением уставился на харизматичного незнакомца. – Ах, какой красавец! Настоящая белокурая бестия! Если бы не подлянка Светозара, обязательно познакомилась бы с этим чудным самцом», – подумал он с восхищением, меняясь буквально на глазах. Его мужская суть стремительно ускользала, уступая место девушке в маскарадном наряде, и это сразу же привлекло внимание окружающих. С проницательностью, заложенной на уровне генов, мужчины пытались заглянуть в его лицо, прикрытое широкополой шляпой, а женщины отворачивались и с презрением плевались.
Молодой человек, поразивший воображение юноши и послуживший причиной его метаморфозы, спешился с коня и, похлопав его по шее, повернулся к своему сопровождению. В отличие от своего предводителя они были смуглыми и темноволосыми, тем не менее, несмотря на иную масть, все они походили друг на друга, как щенки одной породы.
– Возвращайтесь, и передайте отцу, что я не нуждаюсь в няньках, – не сразу пробился к сознанию очарованного юноши резкий голос «викинга», который говорил на странном, но, несомненно, испанском языке.
На горбоносых тонко вылепленных лицах, правда, не столь эффектных, как у их белокурого родственника, появилась одинаковое выражение, говорящее о такой фамильной черте характера как упрямство.
Несмотря на ругань и уговоры, четвёрка не трогалась с места. Чувствовалось, что они не хотят уезжать не столько по приказу, сколько по велению души. Самый старший из четвёрки тоже спешился и, бурно жестикулируя, начал уговаривать упрямца – мол, ему обязательно понадобится защита, когда он окажется на проклятых землях королевства Эдайн, населённых ведьмами, – ведь кто-то должен его охранять, чтобы порождения тьмы не украли его бессмертную душу, соблазнив нечистой красотой. Но тщетно. «Викинг» был не менее упрям, чем его смуглые родичи. Он не соглашался взять их с собой, мотивируя свой отказ тем, что они увязались за ним по доброй воле – мол, если они боятся ведьм, то сейчас самое время одуматься и повернуть домой.
Спустя некоторое время «викинг» заметил, что пока он препирается со старшим, остальной его эскорт как-то неадекватно ведёт себя. Молодые люди многозначительно переглядывались и, периодически прыская, давились от еле сдерживаемого
Беспокойная жизнь выработала в нём повышенную чувствительность к опасности, но юноша не сразу выпал из созерцательно-восторженного состояния. «Стоп, мой мальчик! Хватит глазеть на красавчика! – наконец спохватился он, и бросил оценивающий взгляд на приближающегося «викинга». – Блин! Как-то он недобро пялится на меня. Интересно с чего бы это? Ага, понятно! Его товарищи ржут как лошади и тычут в меня пальцами. Вот уроды!.. Эй, придурок, за каким … ты сюда прёшься?.. Э, нет! С таким зверским выражением на физии, ты совсем не в моём вкусе!» – подмигнув молодому человеку, который произвёл на него такое сильное впечатление и который был уже на расстоянии вытянутой руки, он ловко ввинтился в самую гущу народа. «Викинг» рванулся за ним, но было уже поздно.
С привычной сноровкой юноша оторвался от погони и, ощутив себя в безопасности, обернулся. Из чистого озорства он поднял руку и помахал своему преследователю. Встретив гневный взгляд синих глаз, он снял шляпу и с умильной миной приложил её к сердцу. После краткой пантомимы с закатыванием глаз и воздушными поцелуями, он не удержался и, хихикнув, показал язык опешившему «викингу», а затем снова бросился бежать, бесцеремонно расталкивая народ на своём пути.
«Викинг» вытащил метательный нож и примерился к шляпе, мелькающей в толпе, но передумал и, усмехнувшись, убрал оружие на прежнее место – за голенище сапога. Как только он это сделал, рядом с ним возник плотный, жуликоватого вида коротышка, до самых глаз заросший буйной бородой.
– Простите за беспокойство, сеньор, но меня прислал ваш батюшка. Я ваш новый слуга, Жоло Вагабундо, – представился он и, немного подумав, стащил с головы засаленную шляпу.
«Викинг» смерил подошедшего внимательным взглядом, и на его лице появилась неприязнь.
– Пошёл вон, жульё! Я тебя не знаю…
– Не горячитесь, граф! Подумайте хорошенько, ведь мы с вами уже встречались… на собраниях ордена, – уточнил коротышка многозначительным тоном и, воровато оглянувшись, сделал своеобразный жест рукой.
При виде условного знака, известного только братьям ордена, молодой человек скривился так, будто выпил уксусу вместо вина.
– Следуй за мной! – приказал он слуге-самозванцу.
В пустынном переулке он ухватил его за шкирку и прижал к стене.
– Ах ты, скотина! Живо отвечай, кто ты такой, или я перережу тебе горло!
– Извольте обращаться вежливо с тем, кто выше вас по званию!.. Вот! Читайте! – прохрипел коротышка.
Заранее приготовленный пергаментный свиток с печатью спас ему жизнь. Граф де Фокс не слишком жаловал собратьев по ордену, но убийство приора могло ему дорого обойтись. На себя ему было наплевать, но он был очень привязан к родителям и к своим многочисленным родственникам. Да и набожность не позволяла ему взять грех на душу. Наглый плут из простонародья ещё ничем перед ним не провинился. Конечно, кроме того что смел командовать им, благородным потомком де Фоксов. В общем-то, это само по себе уже являлось немалым оскорблением, но к великому сожалению не в глазах генерала ордена, фанатично преданного идее равенства и братства.