Магия Летучей Звезды
Шрифт:
– Ты прямо как наш архивариус Пью Клюкл, колоти его тунец! Тот тоже, когда налакается, писать может, а говорить – нет.
– Ну что ты пристал к Нури, Брю, – вступился Олли. – Всем ведь известно, что лучше гномов в чертежах и древних письменах никто не разбирается.
– Да ладно, это я так, ехидничаю по-стариковски, – миролюбиво пробурчал Брю.
Остаток дня Виндибур и гном провели вдвоем, изучая записи Кронлерона. Никто из присутствующих не стал их беспокоить, согласившись, что так будет лучше для дела.
Тина и Пина занялись готовкой, Репейник, Болто и Четырбок
К вечеру, когда все вновь собрались при свете волшебных фонариков, рассказ о Стратусе Кронлероне был продолжен.
Оказывается, маг действительно оказался на острове неспроста. Один из абзацев дневника гласил: "…И тогда я решил начать все заново на новом месте. Эти глупые существа больше не хотят созидать. Они забыли даже, что означает слово труд в подлинном его смысле. Мазлус Горх остановил время и получил неограниченную власть. Он все равно не оставит меня в покое. Кроме него и меня уже никто не владеет "секретом". Становится очень опасно. Вчера погиб мой ученик Мурс. Удалось собрать две тысячи бойцовых ежей. Завтра я тайно отплываю".
– Бойцовых ежей? Это что еще за чудища? – удивился Пит, постепенно приходя в себя. – А они, того, не клюются?
– Если я ничего не путаю, – вставил Нури, – то в древних подземных легендах встречаются упоминания о подобном. Когда-то гномы умели договариваться с ежами, барсуками, белками, и те крутили барабаны механизмов, откачивающих воду из шахт. Но это было очень давно. В общем, наверное, ежи как ежи, только покрупнее нынешних.
– Ничего себе, – Олли приблизил чертеж к свету, – так эти колеса с лопастями, что, крутили ежи? А я-то ломал голову, почему корабль Кронлерона так на водяную мельницу смахивает…
– Хм, интересно, – старый Брю задумался. – Конечно, я сомневаюсь насчет ежей, но что-то в этом есть, хрястни мое весло. Если присобачить по такому колесу по обеим сторонам парома… Да еще парус!
– Тут написано, – продолжил Олли, – что ежи собираются специальным заклинанием, вызывающим их вожака, с которым еще надо договориться. Тут оно не приводится, но есть сноска на "Советы странствующим воинам", которые где-то среди книг.
Тут Репейник запротестовал.
– Я что-то никак в толк не возьму: вы вроде как куда-то плыть собираетесь. А других спросили? Да и вообще, какое мне дело до того, что стряслось у этого Кронлерона, ведь все и так здесь, у нас?
– Да, – горячо поддержала Пина, – какое нам дело?
– Ну а вдруг там нуждаются в нашей помощи? – возразила Тина.
– Так это ж пятьсот лет назад было. Там, небось, и нет никого, – не унимался Пит.
– А ты не слышал разве про остановленное время? – Олли еще рот не открыл, а Тина Уткинс уже защищала его позицию, словно читая мысли.
Старый Брю, не вмешиваясь в спор, разглядывал чертеж. Доктор Четырбок удалился невесть куда. Только Нури ловил каждое слово, сверкая время от времени глазами.
– Я думаю, хоть гномы народ совсем не водоплавающий, стоит потратить месяц-другой, дабы увидеть, на что похоже остановленное время. Может, все это пригодится нашим, в Черед-Бегасе. Рано или поздно морки и туда доберутся.
– Эк ты хватил, подземный житель, "месяц-другой"! – Брю отложил дневник и взял карту, проведя по ней корявым закопченным пальцем. Сразу видно, что ты не моряк. Тут по воде дней пятнадцать, не больше, проглоти меня кит. Но знаете что, насчет Черед-Бегаса гном прав. А, Питти, медуза тебе под мышку? И почему я совсем не узнаю тебя, парень? Нет, все-таки надо нашему эскулапу заняться тобой. Куда он запропастился?
Сия мысль совсем не понравилась Питу. Он даже поежился.
Однажды Четырбок по рассеянности смазал ему горло мазью от радикулита, и Репейник с неделю судорожно хватался за любую посудину, где хоть что-то плескалось. А когда его тетка попыталась предъявить доктору счет за разоренный пивной погреб, тот попытался вылечить ее от пьянства. Пришлось тетку лечить от нервного приступа. На том и сошлись: не вашим, не нашим.
Неожиданно упомянувшему о морках, Нури пришлось вновь пересказать свою историю. Под конец он вопросительно посмотрел на Олли.
– Ну, ерш вам в брюхо, что вы еще не договариваете? – Брю видел молодежь насквозь.
– Да, мы еще кое-что прочли в записях, – сказал Олли. – Жалко, что Кронлерон писал так, будто нам все должно быть хорошо известно. Речь в его дневнике идет о Черном Враге, с которым уже сражались предки наших трех народов. Магу стало ясно: он вынужден бороться с тем же злом. Кронлерон признает, что сам совершил какую-то роковую ошибку. Когда Стратус приплыл на остров, здесь, в нашей пещере, открылась ему страшная тайна попавшего в руки знания… Он что-то упоминает про завещание некоего Хранителя, про его предупреждение, про новые напасти… Но все очень неразборчиво, почти не читаемо.
И вот что интересно: все свое добро старик намеренно запер здесь перед уходом на материк. Он собирался удалиться в леса неподалеку от Расшира. Написано буквально следующее: "Я нашел противоядие, но применить его не в силах – я слишком долго обманывал смерть. Все в руках обычных смертных. Но тот, кто сделает за меня последний шаг, обязан пройти весь путь сначала".
Дело меняло оборот. Все становилось намного серьезней. Невысоклики слушали нахмурившись и не задавали вопросов.
– Надеюсь, теперь понимаете, – подытожил Виндибур, – мы не вправе разбрасываться тем, что попало к нам в руки в такое время. Себя можно обезопасить, только прощупав все досконально. Все подводные камни.
– Лучше бы и я не сказал, – довольно крякнул старый паромщик, – провалиться мне в трюм!
Глава 8. Мой дом – моя крепость!
В предгорьях Черед-Бегаса никогда еще не было такого столпотворения.
Сотни повозок, оставленных внизу, у подножий массивных, со сглаженными очертаниями вершин, походили на заснувшую змею. От них на склоны, как муравьи, ползли цепочки беженцев из затопленного Хойбилона.
– Эй, невысоклики, размечайте склон и приступайте к рытью нор! Выше этого откоса, и за дело! – командовал Рыжий Эрл, подгоняя переселенцев. – Пью Клюкл, остаешься старшим! Гномы, кузнецов определяйте строить кузню! Пограничники – за мной!