Магия, любовь, Голливуд
Шрифт:
Бриджит, не догадываясь, что повторяет недавнее действие Джека, подошла к зеркалу – но в отличие от любовника, она своё тело рассматривала с удовольствием. Молочно белая кожа светилась перламутром в полумраке спальни, рыжие волосы упали на спину и касались поясницы, алые губы призывно раскрылись. Она была великолепна и прекрасно это знала.
Джек подошел к ней сзади, обнял, прижавшись к её упругому, волнующему телу…
Бриджит почувствовала его желание, повернулась к нему лицом и прижалась губами к его губам. Поцелуй
Когда она почувствовала, что Джек потерял голову, и страсть его захлестнула, Бриджит неожиданно со смехом отстранилась, нагишом выбежала из дома к бассейну и с разбега нырнула в прозрачную воду. Джек вышел за ней.
Бриджит плавала, и было видно, что это доставляет ей удовольствие. Джек дошел до крайней точки кипения – вид совершенного, обнаженного женского тела, плавно скользящего в голубой воде бассейна, сводил его с ума.
Джек прыгнул в бассейн, поймал Бриджит и стал целовать.
– Милый, давай не будем давать возможности папарацци заработать на нас состояние. Пойдем в дом. – Бриджит тоже задыхалась от возбуждения.
Джек еле оторвался от неё, помог выйти из бассейна и понёс на руках в дом. В спальне было уже прибрано – никаких разбросанных вещей, на прикроватном столике стоял хрустальный кувшин с апельсиновым соком, минеральная вода и охлаждённое шампанское – Титуба, эта незримая тень, успела всё сделать за несколько минут, и снова исчезнуть. Иногда эта её способность – быть осязаемой, но невидимой – пугала Джека, но только не сейчас.
Сейчас существовала только Бриджит и её наслаждение…
Он отдавал ей все свои силы, и после близости у него совсем их не оставалось, очень часто он выкладывался так, что сразу же засыпал и спал долгим тяжелым сном. Вот и сегодня он настолько устал, что даже пройти два-три шага до столика и налить шампанского казалось ему непосильной задачей. Бриджит сама налила два фужера и принесла их в постель.
– Джек, так ты не возражаешь, если я уеду на несколько дней? Возможно, у меня будет возможность обсудить новую роль. Титуба поедет со мной.
– Конечно, дорогая. – Джек с наслаждением осушил бокал прохладного шампанского. – Какую роль тебе предлагают на этот раз? Я не слышал, чтобы сейчас кто-то из хороших режиссеров начинал снимать фильм…
– Ну, я не буду пока ничего рассказывать. Вдруг не сложится. – Бриджит отставила бокал и, как кошка, довольно потянулась.
Джек не стал настаивать. Захочет – сама расскажет, он знал актёрское суеверие – молчи, а то сглазишь. Сейчас его интересовал другой вопрос.
– Бриджит, я хочу тебя спросить уже в десятый раз. Ты выйдешь за меня? – Джек внимательно смотрел красавице в глаза, он действительно, делал ей это предложение много раз, и каждый раз она отвечала, что нужно подождать.
– Дорогой, нам ведь и так хорошо! Зачем торопиться? – Бриджит прижалась к нему своим горячим телом.
Джек немного отодвинулся –
– Знаешь, мне кажется естественным, когда люди любят друг друга, то они хотят жить вместе.
– А разве мы не живём вместе?
– Да, мы живём в одном доме. Но мы не семья, у нас нет детей. А я бы очень хотел…
– Детей? Ты хочешь детей? Ты? – Бриджит расхохоталась, перекатилась на другой край бесконечно широкой кровати, легла на живот, оперлась подбородком на руки и насмешливо посмотрела на любовника.
– Бриджит, я говорю серьёзно. Да, я хочу детей. И мне иногда кажется, что на самом деле ты меня не любишь.
– Джек, любимый, ну что ты говоришь. – Бриджит перестала улыбаться. – Почему ты так решил?
– Иногда мне кажется, что для тебя наши отношения это всего-навсего ещё одна очередная роль. А актриса ты великолепная…
– Ты хочешь меня обидеть? – Бриджит надула губки.
– Я говорю то, что думаю, то, что у меня на сердце. – Джек был очень серьезён. – И я считаю, что, если женщина не хочет выйти замуж за мужчину и иметь от него детей – она его не любит. А значит, её слова о любви, только притворство.
Бриджит молчала какое-то время, она что-то обдумывала, и пришла к решению.
– Джек, – она повернула к нему лицо и нежно посмотрела на него. – Давай мы обсудим этот вопрос после моего возвращения. Пока меня не будет, подумай над тем, что у женщины могут быть и другие причины. Хорошо? – и она улыбнулась ему самой обольстительно улыбкой.
На следующий день Гамильтон проснулся очень поздно. Его голова раскалывалась, словно накануне он очень много выпил. Бриджит рядом не было, на подушке лежала записка, извещающая его о том, что она уехала, как и предупреждала, и пожелание хорошо провести время.
– Да, хорошо провести время, – сам себе сказал Джек, попытался встать, и поморщился от резкой боли – в голове словно мозги встряхнуло.
Джек пошарил рукой в прикроватной тумбочке, там должны были лежать таблетки от головной боли.
– Не хватало ещё уподобиться утончённым дамам с их мигренями, – пошутил он сам над собой.
Наконец он нащупал пузырёк, поставил его на тумбочку и потянулся за минеральной водой. Пузырёк соскользнул с полированной поверхности, упал и закатился под кровать.
Морщась и чертыхаясь, Джек опустился рядом с кроватью на колени, запустил под неё руку и попытался нащупать аспирин.
Его рука обо что-то укололась, он отдернул её и наклонился посмотреть, что там такое.
Его глаза расширились от удивления.
На белом пушистом ковре, под стороной кровати, на которой спал он, лежала длинная, грубая верёвка, в которую были воткнуты чёрные вороньи перья. Об одно из них и укололся Джек.
***
Санкт-Петербург, квартира Данилевских