Магия лжи
Шрифт:
— Действительно, куда, — словно соглашаясь, пробормотал Дронго и отошел к своей машине.
Эдгар, решив сыграть роль до конца, забежал с другой стороны и открыл дверцу напарнику. Дронго солидно кивнул и уселся на заднее сиденье. Вейдеманис снова обежал автомобиль и устроился за рулем. Женя продолжал смотреть на них, уже не сомневаясь, что его первый собеседник был водителем, а второй — начальником.
Машина медленно тронулась. Когда они выехали из Жуковки, Вейдеманис остановил ее и обернулся к своему другу:
— Тебе там понравилось? Не хочешь пересесть вперед?
— Ты
— А ты мой хозяин, — кивнул Эдгар, — он поэтому и позволил себе немного пооткровенничать. — И он коротко пересказал их разговор.
Пересевший на переднее сиденье, Дронго задумался и признался:
— Чем больше узнаю об этом деле, тем неприятнее все это дальше расследовать. Значит, Бахром все-таки работал в автомастерской. И прекрасно разбирался в автомобилях. Тогда все понятно. А следователь Мельников по-прежнему ищет, кто именно мог испортить машину Пурлиева. Бахром, естественно, имел время и возможность немного «улучшить» ходовые качества «БМВ». Но почему тогда Пурлиев взял бывшего автомеханика на должность садовника? Пожалел несчастного таджика? Не похоже. Он совсем не тот человек, которому свойственно подобное чувство. Тогда почему?
— Это нужно спросить у самого Пурлиева, — посоветовал Эдгар. — А что говорит его жена? Когда он поправится?
— Он в коме, и врачи пока не говорят ничего определенного, — ответил Дронго.
— Как прошла беседа с Делером? Не сомневаюсь, что она знала о существовании конкурентки.
— Конечно, знала. И не только о ней. Она многое знает. И еще больше скрывает. Мне даже страшно предположить, что именно она может скрывать. Но в любом случае она уже знает, что муж собирается с ней разводиться и жениться на другой. Он ведь не особенно скрывал своего увлечения Виноградовой и даже несколько раз привозил ее сюда, в Жуковку. Об этом знали Бахром и Женя. И еще видели некоторые соседи, когда Мила появлялась в доме.
— Знаешь, почему она задержалась? — неожиданно сказал Эдгар. — Они ездили в больницу, навестить Пурлиева. Такая трогательная забота о муже очень раздражает водителя, он сам сказал об этом. Что нам теперь делать? Садовника убили, мужа едва не убили. Жена его не уважает и, видимо, давно не любит. Любовница и секретарь соревнуются, кто больше вытянет из него денег и вещей. Водитель тоже не питает к нему особого пиетета. Я начинаю думать, что большие деньги не приносят счастья их обладателю. Тем более такому одиозному, как Пурлиев.
— По большому счету, если бы не смерть садовника, то многое было бы ясно, — признался Дронго, — хотя сама авария все-таки вызывает целую массу вопросов. И еще один момент. Полина Яковлевна вспомнила, что Бахром собирался возвращаться обратно в Таджикистан и даже спрашивал, где находится мечеть. Интересно, зачем?
— Он был верующим человеком и хотел пойти туда, чтобы помолиться, — предположил Вейдеманис.
— А где деньги? Ему кто-то заплатил прямо перед его смертью. И, возможно, именно он испортил машину своего хозяина.
— Тогда
— Тогда тоже нелогично. Получается, что они убили друг друга. Почему это сделал садовник, я еще могу понять, ведь ему могли предложить деньги. Но почему тогда нужно было убивать садовника и вызывать новые подозрения? Пурлиев далеко не дурак. Он понимал, что неожиданная смерть садовника вызовет массу вопросов. Причем вопросы будут задавать сотрудники следственного комитета, которые умеют допрашивать.
— Тогда кто и зачем?
— Если бы я знал ответы на все вопросы, то я был бы…
— Дронго, — закончил за него Вейдеманис и первый рассмеялся своей шутке.
— Все не так просто, — покачал головой эксперт. — Сейчас позвоню следователю.
Он достал телефон и набрал номер Мельникова.
— Алло, слушаю вас, — сразу ответил тот.
— Это Дронго.
— Очень хорошо, — обрадовался Мельников. — Мы сидим в агентстве «Прометей» с руководителем и его заместителем. Кстати, господин Мовсесян передает вам привет.
— Спасибо.
— Мы проверили все заказы и убедились, что наблюдение за Пурлиевым оплатил один из сотрудников компании Долгушкина, — продолжил следователь. — Выходит, что и здесь вы оказались правы. Эти конкуренты пользовались недобросовестной коммерческой информацией. Представляю, сколько они заработали!
— У них ничего не вышло, — сообщил Дронго, — англичане отказались подписывать с ними договор, а их акции только упали в цене.
— Это вы тоже успели узнать?
— Конечно. Это моя работа. Но я хотел попросить вас о другом. После смерти Бахрома ваши сотрудники наверняка обыскали этот небольшой флигель, в котором он жил. Я хочу знать — они нашли деньги?
— Какие деньги? — изумился следователь. — Мы ничего не нашли. Все его сбережения были в карманах несчастного. Восемь тысяч рублей, чуть больше двухсот пятидесяти долларов. Да и то, наверное, для него это были огромные деньги.
— Нет, — решительно возразил Дронго, — там должно быть гораздо больше. Он собирался возвращаться обратно в Таджикистан, значит, у него должно быть несколько тысяч долларов. По меркам его страны, это целое состояние. Для сравнения — неплохая трехкомнатная квартира в центре Душанбе может стоить пятнадцать тысяч долларов, а иногда и дешевле.
— Перееду жить к ним, в Душанбе, — рассмеялся Мельников и повторил: — Но мы никаких денег не нашли.
— Плохо искали, — недовольно проговорил Дронго, — нужно провести обыск и в доме и постараться найти эти деньги.
— В доме у кого? — не понял следователь. — У него не было своего жилья, он ведь постоянно жил во флигеле.
— В доме Пурлиевых, — уточнил Дронго.
— Вы думаете, что они?.. — Даже на этом конце провода чувствовалось, как потрясен Мельников. Он поднялся, вышел из кабинета в приемную и уже шепотом спросил: — Вы думаете, что его отравил кто-то из хозяев дома?