Магия, оккультизм, христианство

Мень Александр Владимирович

Таким образом, мы видим, что аргументы, приводимые апологетами реинкарнации, далеко не носят обязательного характера и предполагают уже наличие веры в переселение душ. Нам остается лишь показать, как эта вера соотносится с христианским Откровением.

4. Идея реинкарнации и христианство

Христианство противостоит как антиперсонализму, свойственному Индии, так и крайнему "индивидуализму" одинокого замкнутого "эго". Евангелие парадоксально соединяет, казалось бы, несовместимое: "я" и целое. Говоря о бесконечной ценности каждой души, Христос в то же время сравнивает своих последователей с ветвями одной виноградной лозы. Существенное единство душ в Антропосе-Адаме не обезличивает человека. Он создан по образу и подобию Божию;

и как в Божестве единая Сущность сопряжена с реальностью Лиц-ипостасей, так и целостность Антропоса не поглощает его малые "ипостаси". Связующим звеном этой двойственной (личностно-целостной) природы Антропоса является любовь. Евангельское учение о любви к ближнему "как к самому себе" есть указание пути к расширению границ личности до вселенского охвата. Любовь уничтожает изолированность "я". Когда Исаак Сирианин говорит о "великой жалости", пронизывающей душу, болезнующую за всю тварь, за бессловесных и даже демонов, он свидетельствует об этой изумительной открытости к миру, которую приносит евангельская любовь. Подобное же "выхождение из себя" неотделимо и от чувства ответственности за других: за минувшие поколения, за все человечество. Об этом чувстве хорошо умел говорить Достоевский.

Тот, Кто взял на Себя грехи всего мира, был Живым Воплощением этого идеала любви.

* * *

Таким образом, христианство может принять в теории реинкарнации лишь мысль о глубокой связи, существующей между личными "я". Но оно раскрывает эту таинственную связь через таинство евангельской любви. В ней, по словам христианского философа Б. Вышеславцева, "взаимопроникновение душ несомненно существует, но оно не есть "перевоплощение" одной индивидуальности в другую, которое просто невозможно, ибо индивидуальность есть эта индивидуальность, а не другая. Оно есть нечто гораздо более чудесное, именно жизнь и действие одной индивидуальности в другой и через другую в силу взаимной проницаемости духов".

Не менее важна и другая сторона проблемы. Учение о перевоплощении вытекает из философии крайнего спиритуализма, свойственного Индии и платоновской традиции. Для этого воззрения материя есть зло. тело -гробница или тюрьма, а подлинную ценность имеет лишь дух.

Между тем христианство есть религия Воплощения и Воскресения. Пасхальный рассказ Евангелия свидетельствует об этом с необычайной силой: Богочеловек, победитель смерти, явившись ученикам, показывает им, что Он -не дух, и в знак этого садится с ними за трапезу. В Его прославленном теле, уже не подверженном распаду, одухотворяется и обретает нетленную красоту сама материя.

"Чаю врскресения мертвых и жизни будущего века" -- таково исповедание Церкви, которое говорит не о спасении от мира, а о спасении, освящении, просветлении Вселенной. "Я поклоняюсь материи, -- дерзновенно говорит св. Иоанн Дамаскин, -- через которую совершилось мое спасение, чту же ее не как Бога, но как полную божественного действия и благодати".

Здесь проходит водораздел между христианством и спиритуализмом. "Христианская культура построена прежде всего на признании святости плоти, святости природы, святости космоса (обожение плоти). Религии Индии имеют другую систему ценностей, чем христианство, это не ценность воплощения, преображения и воскресения, "победы над смертью", а противоположные ценности: развоплощения, отрешения от плоти, приятия смерти как угасания" (Б. Вышеславцев).

Несовершенство, распад, дисгармония есть лишь временное состояние твари. Оно будет, согласно библейской эсхатологии, преодолено новым творческим актом, когда явятся "новое небо и новая земля".

Смерть, которая все еще царит в мире, не может остановить самый принцип телесности, некую "форму" каждой индивидуальности. Эту форму апостол Павел называл "телом духовным". Свободное от тления, оно получит новую полноту бытия в исцеленной материи Воскресения.

Индийское мышление рассматривает мир как бесцельное

кипение, тяжкий сон, иллюзию духа. Поэтому оно допускает, что дух проходит через множество жизней, оставаясь чуждым миру. Для христианства же человек целен, его личность создана в синтезе духа и плоти. В этом синтезе осуществляется и теснейшая связь человека со Вселенной, которая не позволяет видеть в нем лишь скитальца в лабиринтах материи.

По учению Нового Завета, восхождение человека к высшей ступени "теозиса", обожения, станет в то же время и обновлением природного мира. Поднимаясь к Царству Божию, человек увлекает за собой мир, который так же, как и Адам, есть создание Творца.

То, что мы переживаем, созерцая красоту и стройность мироздания, указывает на священную тайну, пронизывающую плоть, материю. По словам апостола Павла, "вся тварь" томится, ожидая грядущего космического свершения. Следовательно, и в природных началах есть, как и в человеке, нечто уготованное для вечности.

Тем, чей пытливый взор хочет проникнуть в тайны Грядущего, остается простор для размышлений над характером связи между смертным эмпирическим телом и "телом просветленным"; но главным для нас является то, что "Первенец из мертвых" утвердил живую преемственность "ветхого" и преображенного, открыл перед нами реальность бессмертия не только духа, но и всей целостной личности человека, соединяющего в себе различные измерения бытия.

О ДУХОВНОМ ЦЕЛИТЕЛЬСТВЕ

Из лекции, прочитанной в ноябре 1990 г. на курсах врачей по обучению методам нетрадиционной медицины

Друзья мои! Вам, врачам, слушателям курсов по обучению методам нетрадиционной медицины, необходимо не только хорошо освоить свою профессию. Когда хирург делает операцию, главное, чтобы он имел твердые знания, твердую руку, четкие движения, навык и так далее. Когда же мы с вами обращаемся к такому особенному феномену, как биолечение, психолечение, или -- я до сих пор не знаю, как это назвать, но вы понимаете, о чем я говорю, -нетрадиционным формам лечения, то здесь вступают во взаимодействие, в теснейший контакт дух -- внутренняя, духовная сущность пациента -- с духовностью лечащего человека. Таким образом, здесь есть элемент и донорства духовно-душевного, есть и элемент какой-то глубокой внутренней связи, которая в этот момент или на какой-то период обязательно возникает между врачом и пациентом.

Поэтому для всех тех, кто хочет помогать людям подобным лечением, недостаточно выучить или усвоить какие-то приемы, а необходимо постоянно и упорно работать над совершенствованием своего внутреннего "я". Могу назвать это даже таким выспренним словом, как внутренний подвиг. Без этого ничего не получится. Или получится что-то совершенно неожиданное и, быть может, негативное.

Мы с вами должны отдавать себе ясный отчет в том, что мы идем частично вслепую. Это глубинная, неисследованная, неизученная -- по крайней мере, в значительной степени -- область, и когда человек ее поднимает, расширяет, активизирует и использует для помощи другим людям, это исключительно ответственный момент. Потому что четкой теории у нас нет. Ни в церковной традиции, ни в большом наследии парапсихологии и всевозможных формах биолечения единой и четкой теории нет.

Конечно, вы можете спросить меня: а разве не было открыто нечто подобное мудрецам, святым, пророкам, древним целителям? Да, что-то им было открыто. Но то, что касается практической нравственной деятельности, мы должны постигать сами, своим умом, своим сердцем. Человек -- активное существо, и ему даны от Бога дарования для того, чтобы он постигал мир и служил своим ближним. Было бы очень мрачно и печально, если бы все то, что мы познаем с помощью науки, разума, опыта, -- все давалось бы нам в готовом виде. Боюсь, тогда у человека давным-давно бы атрофировалась всякая способность к духовной и умственной активности. Он бы сидел и ждал, пока ему свыше будет все это дано, и он никогда бы не стал духовно богатым, духовно активным человеком, борцом, а был бы только существом-потребителем.