Магия пространства
Шрифт:
А я — что? Я — ничего. Ничего такого не хотела, правда.
— Я решил принять предложение его величества, — сказал Седжиус, — Надеюсь, мне как-нибудь удастся с вами сладить, маленькая маркиза.
— Если вы умеете слушать собеседника и уступать ему в случае необходимости, тогда сладите, — кивнула я.
— Вот как? А вы умеете делать то же самое?
— Не уверена, — честно призналась я, — Нет, то есть слушать я точно умею, и думать как следует, но иногда если что-то точно решу, то переубедить меня бывает сложно. Но в крайнем случае, если я слишком буду вас подавлять, вы можете нажаловаться
И маркиза, и Седжиус, и вернувшаяся к этому времени герцогиня весело рассмеялись моим словам. Смейтесь, смейтесь… Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
— Виконт, так если вы принимаете эту опеку, — осенило вдруг герцогиню, — значит от герцогства Тонлей будете присутствовать в королевском суде над герцогом тоже вы?
— Да, наверное, — несколько растерялся Милдокк.
— Прошу вас, сделайте всё, чтобы этому ужасному человеку назначили самый мучительный вид казни! — воскликнула старуха.
— Простите, герцогиня, вы просите об этом в присутствии его малолетней дочери, — попенял ей виконт, — Я буду действовать лишь в её интересах и интересах вдовствующей герцогини Тонлей.
Всё, он купил меня с потрохами. Не вышло у Вугтокков рулить нашим опекуном! Правильно моя интуиция сработала, когда я выбрала его. Понравилось, что он тогда на катке проявил себя как добрый, весёлый и заботливый.
После этого мы быстро закруглили наши обменные торги, в результате которых я разжилась заколкой с рубином и шикарным, в два ряда камней, гранатовым браслетом. Ух, как я с ним скоро помагичу! Родственницы тоже в накладе не остались. Моральные издержки маркизы — не в счёт.
Потом, уже после ухода родственниц, вскрыли мы наконец злополучный сейф с деньгами и повелели экономке составить ведомость на зарплату всей прислуге. Оставшийся у нас Седжиус ещё поинтересовался у секретаря и экономки тем, чем забыла поинтересоваться я — когда и как к нам поступают отчисления от наших вассалов и прочих доходных дел. Я с радостью свалила на него все эти заботы. Только велела Уррию вызвать самого богатого ювелира для покупки у меня драгоценностей.
Означенный ювелир пришёл уже на следующее утро. Оно и правильно — успеть, пока ушлые конкуренты не расхватали всё самое ценное.
Он задумчиво перебирал и раскладывал по разным кучкам камешки с украшениями и, судя по его лицу, прикидывал, сколько он мне за это отвалит денег и сколько составит его собственная выручка от перепродажи моего добра. Я не мешала. Только, прежде чем он заговорил, предупредила:
— Я знаю, господин Хоррент, все эти изделия — старинные, большинство из них являются коллекционными произведениями, которые у вас с радостью купят собиратели этих коллекций. Надеюсь, предложенная вами цена будет соответствующей. Так что можете смело накинуть пару нулей к той сумме, которую вы хотели озвучить, и мы ударим по рукам.
Нет, что я такого смешного сказала? Абсолютно серьёзна сейчас была ведь. А то, что не все буквы "р" выговорила, так это от волнения. В цене ювелир меня в итоге если и обманул, то не сильно. Особенно после того, как я ему заказала изделия с крупными тёмно-красными камнями и попросила убавить на несколько звеньев выменянный у Вугтокков гранатовый браслет, чтобы я уже сейчас могла носить
— Маркиза, я хотел бы купить у вас ещё одну вещь, — сказал под конец ювелир, — Из тех, которые вы не продаёте.
— Вы наверное имеете в виду этот фиолетовый гранат? Нет, господин Хоррент, исключено. Он мне чрезвычайно дорог как память.
— От граната я бы тоже не отказался, но сейчас я говорю об этой вещице — ювелир зацепил и повесил на пальцы светлый браслетик, который я выменяла у Линны.
— Зачем он вам? — удивилась я.
— О, с такими браслетами у меня связана одна прелюбопытная история.
— Я вся — одно большое ухо, господин Хоррент.
— Видите ли, однажды я сделал такой браслет просто так, на продажу. И у меня его купил один юный аристократ. Не буду называть его имени, надеюсь вы мне это простите, у нас не принято разглашать имён покупателей.
— Я тогда тоже не буду называть имени его высочества, — серьёзно кивнула я, — Что было дальше?
— Дальше, — продолжил улыбнувшийся мельком ювелир, — этот юноша стал заказывать у меня точно такие же браслеты с периодичностью примерно один в месяц.
— Казна нашего королевства неплохо вас обеспечивала, — заметила я.
— Возможно, юная маркиза, возможно. Но потом внезапно всё прекратилось, более полугода назад. Юноша перестал заказывать такие браслеты. И до недавнего времени всё так и оставалось.
— А что, теперь опять пошли от него заказы?
— Наоборот! Вчера этот юноша пришёл ко мне и попросил выкупить такие браслеты у всех, кому он их дарил.
— Зачем ему это? — спросила я удивлённо.
— Он желает, чтобы я их уничтожил, — грустно ответил ювелир.
— К маркизе Вугтокк за покупкой этого браслета обращаться уже не нужно, господин Хоррент. Держите. Я его вам дарю.
ГЛАВА 6
Суд над герцогом состоялся очень скоро. На оглашение вердикта судей, состоящих из глав вассалитетов короля, присутствовали и представители официальной прессы, которые тут же довели до сведения общественности тот факт, что в умысел герцога Тонлея не входила государственная измена с целью подорвать основы трона короля Дэмиуса Третьего, и что преступление было совершено потерявшим голову влюблённым герцогом в надежде воссоединиться с принцессой Маэлис в законном браке. Тут же были опубликованы фото счастливых принцессы и её жениха, на котором её высочество выглядела изумительной красавицей.
Всё-таки прислушался король к моему совету, не побоялся "запятнать честь принцессы". Молодец.
В связи с состоявшимися в семье монарха радостными событиями его величество издал указ об объявлении амнистии многим осужденным, в том числе Ниссу Тонлею им была избрана самая щадящая казнь — через принятие безболезненного смертельного яда.
На свидание к герцогу, который всё это время содержался в знакомой мне тюрьме, расположенной в подвале королевского дворца, мы со старушкой герцогиней выехали в сопровождении нашего опекуна. Первой к приговорённому пошла его мать, которую поддерживал под руку виконт, а я осталась в холле дворца, пообещав Седжиусу далеко не убегать.