Магия спецназначения
Шрифт:
– Частично знаю, – усмехнулась, задержавшись на площадке второго этажа, Кайндел. – Частично – путем умозаключений. Сюда.
С площадки они вышли в уголок той роскошной общедоступной залы, откуда огромные деревянные, сейчас плотно затворенные двери вели в зрительный зал. Рядом виднелась неприметная белая дверь, ведущая в закулисную часть театра, туда девушка и направилась с решительностью знатока. За ней послушно потянулись остальные. Они миновали маленькую полукруглую комнатку с зеркалами, где стояли скамьи и столы для ожидающих своего выхода актеров, потом
Правда, не все.
– Сергей, – обернулась Кайндел, – спустись на этаж, там сверни направо и еще раз направо. Разберешься. На двери будет написано «буфет». Как-нибудь вскрой дверь и возьми там все полезное, что найдешь – еду, питье, может, что-нибудь вроде электрочайника. Горячей воды здесь, в здании, может и не оказаться.
– Кофе мне возьми, слышишь?! – слабо окликнул Роман. Силы почти оставили его.
– Ага, кофе… Горо, возьми Романа на плечо…
– Да я дойду!
– Дойдешь-дойдешь. Вопрос только – куда. Пошли, ребята.
Вскрыть дверь в костюмерную оказалось не так-то просто – она была старинная, массивная, и как Илья ни поддавал ее плечом, надеясь, что язычок замка соскочит, результат выходил нулевым. Разносить дверь выстрелом не хотелось, не говоря уж о том, что в здании со столь великолепной акустикой, каким являлась Консерватория, звук выстрела прозвучит в самой последней кладовой, а этого следовало избегать. Если преследователи уже вошли сюда вслед за ними, то обнаружить свое присутствие означало крайнюю глупость и самоубийство.
Потом Илью потеснила Лети, поковырялась в замке язычком ременной пряжки и легко добилась заветного щелчка. Из распахнутой двери пахнуло пылью и особым запахом старой театральной одежды, тяжелой и непрактичной. К счастью, тут подоспел и Сергей, с пустыми руками, явно нервничающий, спешащий. Он то и дело оглядывался, и единственным, что он держал в руках, был большой самовар с волочащимся следом, будто хвост, плетеным светлым шнуром с черной пластиковой вилкой.
– Я только сунулся в буфет, как там в нижнюю дверь кто-то принялся ломиться, – сказал он, тяжело дыша. – В ту, которая рядом с буфетом.
– Что – тоже в замок стреляли?
– Стреляли. Только не сразу попали. Я потому и решил плюнуть на все, так ничего и не успел найти. Услышал очередь – и выскочил. Бог с ней, со снедью, потом посмотрим, что там есть. К счастью, я опередил их ненамного.
– Они уже здесь?
– А не слышишь?
Кайндел прислушалась. Внизу гудели голоса, громыхали шаги, и шум, будто несомый самумом шар перекати-поля, приближался стремительно. Она втолкнула Сергея и его пузатую добычу в костюмерную, бегло оглядела лестницу – слава богу, на улице было сухо, и грязных следов на мраморе они не оставили – и мягко, без стука, притворила дверь.
– Закрывай, – коротко приказала она Лети. Та щелкнула замком. К счастью, с этой стороны оказалось достаточным просто повернуть колесико. – Давайте за мной, ребята.
Одежда здесь висела очень плотно на длинных, поставленных довольно близко вешалках. Торопясь, но при этом стараясь шагать бесшумно, они проскочили мимо «Царской невесты», «Богемы», «Лебединого озера» и «Тоски», мимо «Cosi fan tutte» и «Евгения Онегина». В извивах переходов и переулков меж громад костюмных бастионов заблудиться ничего не стоило, но девушка чувствовала направление. Когда настала пора, она сделала поворот и привела всех к небольшому, совершенно теряющемуся в тряпочной чащобе свободному закутку, где стоял большой гладильный стол и старинная, наверняка уже толком не работающая машинка.
Должно быть, здесь работницы периода расцвета Консерватории приводили в порядок расползшиеся швы нарядов, прикрепляли обратно отлетевшую тесьму. Позднее этот закуток, разумно отведенный для швей и гладильщиц, признали весьма функциональным, оборудовали всем, что необходимо современным мастерицам, и буквально нашпиговали разнообразными – на любые вкусы – розетками. Имелся здесь впечатляющий набор утюгов всех эпох, цветов и размеров, иглы и нитки, отрезки лент и тесемок и пять разномастных кружек.
– Располагайтесь, – устало проговорила Кайндел. – Илья, отправляйся к центральному проходу, тому, из которого видна главная дверь в костюмерную. Не высовывайся, следи – войдут или нет. Нас предупредишь. Сергей, иди, погляди, нет ли тут других входов. Только не потеряйся. Горо, обыщи тут все, нет ли какой-нибудь неприметной кладовой, где мы все можем спрятаться, если они вдруг сюда вломятся. Лети, будешь мне помогать, а заодно посматривай в окно… Нет, свет не включай. Нас тут, как ты понимаешь, нет. А ты, Роман, снимай штаны и ложись на гладильную доску. Так мне будет удобнее.
– Куда ложиться? – у Романа округлились не только глаза, но и губы.
– Сюда, – Кайндел кивнула на большой гладильный стол, вполне рассчитанный на то, чтобы на нем расстелить какое-нибудь платье царицы Екатерины. Недостаток места здесь, в отличие от современных малогабаритных квартир, не ощущался, поэтому те, кто мастерил этот стол, действовали с размахом.
Парень покорно расстегнул пряжку ремня. Улегся лицом вверх с видом жертвы, предназначенной для изнасилования и последующего съедения драконом. Девушка еще не успела приступить к обработке его раны, когда вернулся Горо и доложил, что поблизости действительно имеется небольшая кладовочка наподобие вместительного шкафа, откуда можно аккуратно убрать полки и все содержимое, а потом спрятаться. Чем ему и было приказано заняться.
Заклинание, положенное на Романову рану, иссякло, и снова пошла кровь, густая и темная. Распотрошив аптечку, Кайндел обработала входное отверстие спиртовой салфеткой и другими асептическими средствами, выуженными из комплекта, потом вынула коллагеновую кровеостанавливающую губку, отрезала щедрый кусок и плотно прибинтовала.
– Как ощущения? – спросила девушка.
Роман поморщился.
– Издеваешься? Болит…
– Терпи.
– Почему не магией-то? Так было бы лучше и быстрее…