Магия спецназначения
Шрифт:
– Не совсем так. И вообще – к чему это ты?
– А ты еще не поняла?
– Проверяешь? Ищешь зацепку? Хочешь предложить мне работать на тебя и у тебя в конторе выращивать молодых аналитиков? Видимо, меня ждет привольная жизнь и полный соцпакет…
– Изящно сказано. Все верно.
– И ты возьмешь к себе человека, предавшего к моменту заключения договора с тобой уже двоих своих, условно говоря, работодателей?
– Возьму, – Александр развел руками. – Жизнь сурова.
– Вот как? Ценю твое отношение. Но к тебе не пойду. Я, знаешь ли, с трудом перестраиваюсь. Только-только
– Понимаю, – с отчетливым разочарованием в голосе ответил он. – Ну что ж… Было бы предложено. Однако я с удовольствием приму тебя на работу и позднее, если надумаешь. Смотри сама. В случае положительного ответа – ОСН никогда не найдет тебя. Мы хорошо прячем.
– Что ж… – протянула она, немного удивленная его прямотой. Равно как и столь высокой оценкой ее способностей. – Буду иметь в виду.
– Подъезжаем, – предупредил телохранитель, разместившийся на переднем сиденье. Для того чтобы сказать это пассажирам, ему пришлось отодвигать прозрачный щиток, закрывавший окошечко в звуконепроницаемой стенке.
Александр кивнул. И снова обратился к своей спутнице:
– Ты сразу сможешь приступить, или же нужно немного передохнуть? Перекусить, отогреться?
– Да, думаю, не стоит, – Кайндел поколебалась. – У вас есть магический источник?
– Энергетический-то? Да, имеется, – глава сообщества техномагов пронзительно глянул на девушку. – А почему тебя это удивляет? Ведь у ОСН тоже есть источник.
– Я об этом не знала. Но не столько удивлена, сколько недоумеваю – вы готовы дать мне к нему доступ?
– Готов. Почему бы и нет? Я хорошо знаю и тебя саму, и отзывы о тебе. Ты ведь не столько маг, сколько аналитик, и твоя магия не нуждается в больших объемах энергии. А значит, ты вряд ли будешь пытаться тянуть энергию на расстоянии и дестабилизировать нашу точку. К тому же это не так просто.
Кайндел слегка усмехнулась. Известие о том, что у Организации есть магический источник (этого, собственно, следовало ожидать), удивило ее не так сильно, сколько то, что техномаги о нем знают. Вряд ли Один не понимает, насколько важно хранить тайну о возможностях своих магов, да и соблюдать режим секретности он умеет, как никто другой. Обучен.
«Техномаги вездесущи», – невесело и слегка завистливо подумала она.
Машины скользнули под арку и остановились в самом обычном городском дворе, с четырех сторон окруженном зданиями. Посреди него еще виднелись остатки то ли обрушившегося, то ли специально – чтобы расчистить место – обрушенного дома и конструкции забора, аккуратно сложенные штабелем. Теперь двор был поистине огромен, на остатках асфальта рядком стояли разноцветные машины, отличающиеся от всех остальных городских только своей ухоженностью. И ни следа сильной магии.
А ведь спрятать источник – дело не такое уж и простое. Конечно, это возможно, но откуда Александру и его людям знать обо всех этих приемах? Девушка с любопытством посмотрела на него и заметила, что он тоже наблюдает за нею. И даже поняла, о чем собирается спросить.
– Нет, не чувствую, – призналась она, не дожидаясь, пока он откроет рот. – Где он?
– Узнаешь. И, поскольку от тебя бессмысленно требовать сохранения нашей тайны, уж прости, действительную картину того, что происходит у нас в корпусе, ты не увидишь… Арсений, позови Вячеслава… Заодно посмотришь и на нашего мастера-иллюзорника.
– Ну, так уж и мастера, – смущенно прогудел, подходя, огромный (ростом под два примерно двадцать), дюжий, рыжеволосый парень. У него оказались ярко-синие, «скандинавские» глаза и повадки медведя, давно приучившегося вести себя в обществе, но до сих пор осторожничающего по поводу и без повода.
– Не скромничай. Познакомься – Кайндел. Кайндел – это Вячеслав.
– Очень приятно, – он аккуратно взял ее узкую кисть в свою гигантскую, слегка волосатую с тыльной стороны лапищу и даже не решился сжать – просто покачал вверх-вниз. – Немного иллюзий вас не обидит?
– Не вредно для здоровья? – пошутила она. – Вроде наркоза? Давайте. Только вот моих спутников бы устроить куда-нибудь, а?
– Разумеется, – спокойно ответил Александр и жестом подозвал к себе кого-то, маячившего на периферии. – Обустроить и накормить-напоить.
Девушке пришлось сделать над собой усилие, чтобы не воспротивиться действию магии иллюзий. Медведеподобный парень действовал уверенно, но так же осторожно, как и двигался, и к своему изумлению она обнаружила, что, пожалуй, даже при большом желании вряд ли смогла бы по-настоящему сопротивляться его чарам. Тем более что магия эта была ей незнакома.
Вокруг все поплыло, и перед Кайндел возникла широкая аллея, усыпанная мелким белым гравием и обсаженная высокими раскидистыми ивами, уже облитыми красками осени. Аллея, словно река, катила белые «волны» к усеянной желтыми и алыми листьями широкой темной лестнице, и там, разбившись о монолит ступеней, обтекала их и расходилась направо и налево малыми ручейками.
Девушка поднялась по лестнице и толкнула высокие, отделанные розовым деревом двери. Они легко распахнулись, явив ее глазам беломраморную залу со множеством статуй в нишах, с обитыми белой парчой креслами и диванами, со столиками-маркетри, с пышным ковром на полу. В одном из кресел с газетой и почему-то в строгом черном фраке и белоснежной рубашке сидел Александр. Он поднялся ей навстречу и сделал жест, показывая на одну из зеркальных дверей, ведущих, скорее всего, в глубины дома.
Анфилада комнат, открывшаяся за дверью, выглядела подозрительно знакомой. Первой оказалась знаменитая Янтарная комната, затем стеклярусный кабинет, потом почему-то опочивальня князя Меньшикова, потом – его же вестибюль, только без вензелей на переплете перил, а с узором из золоченых мечей и копий. Здесь иллюзия едва не развеялась, картинка даже слегка заколебалась, и девушке показалось, что она сейчас упадет в обморок. Но тут Александр подхватил ее под локоть и повел. Они спустились по лестнице вниз, прошли по мягкому яркому ковру и внизу обнаружили еще одну дверь – две кованые створки с круглыми ручками. Открыли их вместе – и оказались в небольшой комнате, не больше тридцати квадратных метров. После чертогов, оставшихся за железной дверью, помещение смотрелось обычной каморкой, к тому же еще почти не отделанной.