Магия спецназначения
Шрифт:
Девушка поняла, что силы вытекают из нее, будто вода из дырявого ведра, и в тот момент, когда враг коснется ее собственных жизненных сил, все вокруг для нее завершится.
Однако он обрадовался рано. Кайндел принадлежала к числу тех людей, кого не так уж сложно повалить на землю, но вот добить – почти невозможно. Казалось, предощущение собственной гибели и практически уже случившееся примирение с нею открыли в ней второе, а может, заодно сразу третье, четвертое и пятое дыхание.
Она из последних сил оттолкнула от себя противника, но не руками – их все-таки разделяло пространство в добрых пять шагов, – а ментально. Умлан тоже побледнел: не такое это оказалось простое дело – вытягивать из врага силу. Бледность его уже отдавала зеленью, глаза помутнели, но он, в отличие от нее, крепко держался на ногах. Словно выдергивая из земли корни дерева, Кайндел вытолкнула из своего сознания чужую магию и чужую власть. Правда, отобрать обратно энергию она уже не могла.
Совсем неподалеку от нее с земли поднялся Роман – у него в глазах полыхал гнев пополам с досадой, и под рукой оказалось мощное заклинание, способное сбить с ног сразу полдесятка человек. О’Фейд едва умудрился отскочить и удержался на ногах только потому, что вцепился в столбик, оставшийся от декоративной ограды вокруг газона, но дух из него едва не вышибло. Лицо мага-оэсэновца теперь уже полыхало настоящей злобой, а на то, чтобы «переварить» отобранную силу, требовалось время. К тому же Илья с автоматом наготове уже подобрался достаточно близко.
Умлан развернулся и с неожиданной ловкостью бросился в пролом между домами.
– Стой, гад! – завопил Роман и ринулся за ним.
– Стоять! – рявкнула Кайндел. Получилось негромко – она пока еще не пришла в себя, – но внушительно. Курсант ОСН, догадавшись, что обращаются к нему, остановился и вопросительно взглянул на нее. – Ты откуда знаешь, что там, за домами? Может, засада?
– Ты как? – спросил, подходя, Илья. – Извини, я не сразу понял, что у вас бой. Думал, переговоры. Магию я чувствую плохо…
– Хватит врать, – она устало села на землю. – Ты просто не знал, что предпринять, поскольку догадался, что на каждом из моих противников есть защита от пуль. И соваться под чужую магию испугался…
Тверчанин ничего не ответил, но лицо у него сделалось недовольное. Казалось, на нем буквально выведено: «Нелегко иметь дело с человеком, который видит тебя насквозь». Но вслух подтверждать догадку девушки не стал – это выглядело бы слишком большим реверансом с его стороны.
Горо нагнулся и помог Кайндел встать.
– Что мы теперь-то будем делать? – спросил Сергей, оглядываясь на останки микроавтобуса. Останков было немного, так, неопрятная оплавленная груда, смердящая жженой резиной.
– Искать своих, конечно, – ответила она. – Порт недалеко, ножками дойдем. А вы, господа техномаги, можете хоть обратно к Александру возвращаться – воля ваша.
– Мы – боевики, – поправил ее парень, в машине сидевший с ней рядом, – а не маги. У нас приказ.
– Так будете нас и дальше сопровождать? Дело ваше. Как угодно.
– У меня приказ, – повторил парень, ухватывая поудобнее автомат.
– Так, может, подскажешь, в какой стороне могут быть наши, в смысле, подразделения ОСН?
Боец сообщества техномагов повертел головой, ориентируясь, и небрежно ткнул пальцем.
– Вот там.
– У «Крепостной стены», что ли? – удивилась Кайндел, тоже уже приблизительно сообразившая, где именно они находятся.
– Что это за крепостная стена? – изумился собеседник. Судя по его растерянному лицу, он, неплохо зная город, был готов провалиться сквозь землю, потому что никаких замков или подобных старинных сооружений в окрестностях не мог припомнить.
– Мы всегда так называли жилой комплекс у метро «Приморская», – пояснила девушка. – По Новосмоленской улице от метро до берега Финского залива.
– А-а… – Парень ненадолго задумался, потом рассмеялся. – Слушай, а действительно похоже. Только окон много. И ворота… В смысле, проходы, которые под ворота оформлены, нерасчетливо высокие…
– Зато стильно, – возразила Кайндел и тут же повелительно добавила: – Все, тише! Мало ли куда наш противник убежал, – она, сощурившись, взглянула на мгновенно замолчавшего боевика из сообщества техномагов. – Так, и куда нам направляться? Где корабль?
– Корабль может находиться только в двух местах, – вместо бойца ответил водитель. – Либо на Морском вокзале, это в Гавани, либо в Малой Неве – в зависимости от того, где можно причалить, либо у Северного острова, либо в Гостевой гавани.
– Гостевая гавань ведь рассчитана на яхты. Прибывший транспорт настолько мал?
– Нет. Но у него нет выбора. В большой грузовой гавани творится черт знает что…
– Не чертыхайтесь, – механически поправил Сергей.
– Слушай, отец Сергий, хоть к чужим не приставай, – раздраженно бросил Илья, не позволявший себе материться в присутствии Кайндел и Лети, а теперь еще из-за Сергея вынужденный воздерживаться от фразочек вроде «черт тебя подери!», и оттого чрезвычайно страдавший.
– Прошу прощения, – вежливо ответил водитель и продолжил: – Большая грузовая гавань разгромлена еще полгода назад, когда туда пришел транспорт с консервами, а окрестные жители об этом узнали… Да к тому же она контролируется людьми Круга, как и весь юг города. Поэтому туда корабль даже не совался. На Морском вокзале нет разгрузочных приспособлений, но, в принципе, при большом желании, можно разгрузить и руками. А к Гостевой гавани смогут пристать малые корабли. В смысле для постепенной перевозки товара…
– Это ж сколько горбатиться нужно!
– Я не знаю, что выбрал глава ОСН, – водитель развел руками.
– Легко догадаться. Вручную разгружать целый транспорт – уже не сахар. Но, по крайней мере, быстрее, чем по ящичку перевозить на легких лодочках. Значит, на Морской вокзал, – Кайндел огляделась. – Опять реквизируем автомобиль?
– Два автомобиля, – рассудительно заметил Горо. – В один не влезем.
Первый подходящий красный «форд» они отыскали быстро. Когда вскрыли дверцу, из подъезда выскочил мужчина в тренировочных штанах, куртке на футболку и с монтировкой в руке – вероятно, собрался отстаивать свое средство передвижения. Мужик был крупный, крепкий, но, увидев изрядное количество парней с оружием, стушевался и даже замялся, не зная, что делать – то ли обратно поворачивать, то ли пожелать счастливого пути.