Магия спецназначения

Коваль Ярослав

И для мага, и для того, кому он помогает и над кем трудится, рискуя своей жизнью и душой.

Кайндел лишь благодаря своим способностям – всегда все слышать и видеть – едва улавливала разговоры и шум, окружавшие ее, но, не решаясь отвлечься, откладывала услышанное, будто запас, в глубины своей памяти, чтобы осмыслить позже. Она, как никто другой, знала, что возможности человеческой памяти хоть и не безграничны, но очень велики, и чем больше от нее требуешь – тем больше получаешь.

Но потом кто-то положил ей руку на плечо, слегка потряс, и, подняв глаза, она увидела Испытателя,

главу службы безопасности ОСН, внимательно наблюдавшего за ее руками.

– Тебе еще долго работать над ним? – спросил он, очень правильно, даже немного нарочито выговаривая слова.

– Долго, – призналась Кайндел, стараясь удержать в памяти тот последний узелок заклинания, который прочла последним.

– Тебя заменит Предсказатель. Мне нужно кое-что услышать от тебя.

– Я предпочла бы сама.

– Не думаю, что ты справишься лучше Предсказателя, – равнодушно ответил мужчина. – Его магическая практика побольше твоей, а, уж во всяком случае, медицинская – точно. Передай ему заклинание.

Девушка недовольно покосилась на щуплого невысокого мужчину, стоявшего рядом с Испытателем, и без особого желания подвинулась немного, чтобы ему нашлось место рядом с раненым, уже лежащим в небольшой луже. Тот наклонился, присел рядом – и она поневоле оценила легкость и вкрадчивую подвижность его тела. И сразу стало ясно, что хоть под его рубашкой и не чувствовалось мускулов, следовало поостеречься сходиться с ним в схватке. Это представлялось рискованным.

Он положил ладони рядом с ее ладонями и вопросительно вскинул бровь, будто спрашивая, что следует делать. Она передала ему ниточку заклинания и поднялась, разминая затекшие ноги. Мужчина, приступивший к лечению, тут же забыл о ее присутствии. Его движения были привычны, лицо вдумчиво, и девушка поверила, что он справится уж всяко не хуже нее.

– Идем же, – раздраженно бросил Испытатель. – Вот туда.

– А как же бой? – удивилась Кайндел.

– Мое дело – внутренняя безопасность ОСН, а не схватка. Тем более, – он бросил взгляд на клубок дерущихся, перекатывающийся по пространству, расчищенному огнем и прочими, кое-как брошенными заклинаниями. Поле антимагии постепенно истончалось и слабело, но люди Круга не чувствовали этого – они слишком увлеклись мордобоем, – что бой уже скоро закончится. Идем.

И повел ее за собой. Темнота уже начинала рассеиваться, но ослепленная живым огнем Кайндел сначала мало что видела и спотыкалась об деревяшки и обломки металла, которыми земля здесь была буквально усыпана. Но потом на девушку из глубины умирающей ночи глянули оранжевые огоньки, и далеко не сразу она сообразила, что это вовсе не отблески боя, а всего лишь габаритные огни небольшого автомобиля. И загоревшаяся в салоне лампочка сразу осветила не только машину, но и часть постройки поблизости.

– Садись, – пригласил Испытатель. – Хочешь есть, пить?.. Георгий, дай бутылку с водой, или что там у тебя осталось, и выметайся из машины.

Молодой парень, ждавший на водительском сиденье, обернулся и неловко развел руками.

– Воды не осталось. Есть морс.

– Давай морс и выметайся. Вот, бери – и рассказывай.

За водителем захлопнулась дверца, а Испытатель еще проверил, закрыты ли окна. Девушка тем временем отвинтила крышку с бутылки и отпила кисленького брусничного морса.

– Что за странные меры предосторожности? – спросила она совершенно спокойно. – В том, что я могу вам поведать, нет совершенно ничего секретного.

– На всякий случай, – ответил тот. – Рассказывай.

– О чем?

– Ты привела с собой боевиков из сообщества техномагов. Рассказывай.

– Ах, об этом… Да, я говорила с Александром, главой сообщества, и он, как я понимаю, желал бы заключить договор. Правда, не с вами, а с Одином. Или уж, по крайней мере, обсудить с ним вопросы взаимовыгодного сотрудничества.

Несколько мгновений собеседник молча изучал ее лицо.

– Так вот в чем дело. Александр не против заключить с ОСН договор? Это хорошо… Поэтому он и прислал на пристань своих людей? Чего он хочет? Часть груза или же чего-то еще?

– Прислал своих людей? Их всего-то пятеро.

– Нет, не пятеро. Порядка пятидесяти, – Испытатель усмехнулся. – Ты об этом не знаешь? Ты же кичишься своим всезнанием, или я ошибаюсь?

– Не знаю. Я ничем не кичусь. И, согласись, я же не Один, чтобы Александр мне излагал все, что собирается предложить Организации и потребовать от нее.

– Ясно. Он не велел тебе передать что-то конкретное, не так ли? Ясно. Жаль.

– Лишь кое-что. Но не вам передать, а Одину.

– Один слишком занят, и поэтому предварительно любые сведения должны проходить через меня. Излагай.

– Да мне, собственно, нечего сказать. Как и любого мага в наши времена, его в первую очередь заботят те возможности, которые есть у ОСН, и нет у него. Ну, и ОСН заботит то же самое. А суть договора с Александром предстоит прорабатывать отнюдь не мне.

– Как ты на него вышла? – холодно осведомился Испытатель.

– Я оказала ему одну небольшую услугу. Но это наши с ним дела.

– Ошибаешься. Либо ты с нами, и тогда любое твое личное дело становится нашим делом. Либо не с нами, и тогда опять же говорить не о чем.

– В подобном тоне я буду разговаривать только с Одином. И этот вопрос тоже буду обсуждать только с ним, – огрызнулась Кайндел. – Если он пожелает поставить мне подобный ультиматум.

– Не слишком ли много чести? Чтобы Один тратил свое время на каждого курсанта-первогодку?

– Если ему нужен этот курсант, то потратит. А если не нужен, то и разговаривать не о чем.

И, завернув крышечку бутылки, поставила ее под ноги и вылезла из машины.

– Бельская, вернись! – окликнул Испытатель. Но Кайндел ему не ответила и захлопнула за собой дверцу машины.

Правда, сделать смогла лишь несколько шагов. Странная сила охватила ее, будто лассо, стиснула и остановила. Магию она распознала, но на мгновение позже, чем требовалось. Отвратительное чувство беспомощности стиснуло ей горло. Девушка раскрыла ладони, вызывая к жизни магию, и только тут поняла, что антимагического поля больше нет. Но зато есть чужие чары, сжавшие ее, будто тиски, и ни выбраться из них, ни сотворить ответное заклинание она не могла.