Магия стихий.Чаровница
Шрифт:
– Объясни толком, - Кадаган поднялся, скинул свой плащ и принялся развязывать тесемки на своей рубашке.
– Что ты имела в виду под: ‘Отправить меня к гуляющим девушкам, как умно и находчиво’? Кто это сделал?
– с каждым произнесенным словом, голос Правителя становился все жестче. В чем чувствовалась явная угроза тем, кто так посмел поступить.
– Переодевайся.
Он протянул мне свою рубашку, оставшись лишь в брюках и сапогах из тонковыделанной кожи. Я никогда не видела его вот таким, без верхней одежды, практически обнаженным. Кадаган казался
– А как же вы?
– спросила, обнимая себя за плечи и поджимая ноги.
– Я - мужчина, все в порядке, - сказал и, сложив руки на груди, потребовал: - Мне нужны объяснения.
– Да какие объяснения?
– отвернулась, чтобы скрыть бушующие внутри эмоции. Кадаган так искренне удивляется и требует рассказать, что произошло на самом деле. Я никогда не винила его, даже в мыслях этого не было, но вот именно, когда и произошла так долгожданная мной встреча, накопленые злость и негодование обрели свою форму в обидных словах.
– Почему ты меня обвинила?
– Потому, что в свете произошедшего и ваших дальнейших действий, воплне логично, чтобы появилось желание отослать меня подальше от сестры.
– Глупые выводы, но ладно, - он сел на корточки, и подцепив мой подбородок кончиками пальцев, развернул к себе.
– Переоденься в сухое. Ты же можешь заболеть.
– Да какая разница, что со мной будет?
– злобно отдернулась, внимательно следя за Правителем.
– Не говори так, чаровница, - он пристально следил за мной. Вся поза, выражение лица, взгляд говорили о том, что мужчина настроен решительно узнать, разобраться и прояснить в этой ситуации.
– Для меня важно твое здоровье.
– А это было важно, когда был отдан приказ леди Вагелии отправить меня в ‘Белый имрит’? И хватит называть меня ‘чаровницей’.
– Никто не отдавал такого приказа.
– сказал жестко Кадаган и поднялся на ноги, принялся ходить от одной стены нашей махонькой пещеры до другой, рассуждая вслух.
– Это не могли сделать ни Гаральд, ни Илериса. Не так я их вырастил, чтобы они подло поступили с человеком, которому в первую очередь требуется защита.
– А как же моя ссылка, в которую вы, Кадаган Решительный, меня отправили? Это и есть ваша хваленая защита?
– спросила, стягивая мокрую противную рубашку. Ткань липла к телу и с трудом снималась.
Вдруг своды пещеры сотряз громоподобный рев. Будто сотни огромных животных хищно, страшно зарычали. И этот звук пробирал до мурашек, засталяя содрогнуться каждую частичку тела, подавляя волю, вызывая желание забиться в самый темный, скрытый уголок, сжаться и сидеть, пока все не закончиться. Пока чудовищу, которые способны издаваться такие звуки не исчезнут. И молиться… о том, чтобы тебя не обнаружили, не отыскали и не причинили никакого вреда.
Я сжалась, затыкая уши и стараясь сдержать обидные слезы паники и страха. Кадаган, будто понял мое состояние и обнял меня, в
Лейсетиус вбежал в пещеру. Некогда блестящая белоснежная шерсть висела теперь мокрыми грязными серыми спутанными клоками. Зверь приблизился ко мне и, повалив навзничь, принялся вылизывать лицо. Я отстранялась и пыталась отвернуться от имрита, но от него шли настолько сильные волны затухающего страха, облегчения и неимоверной радости, что в конце концов я смирилась и дала ему возможность выразить все свои чувства. Если бы нельзя было видеть Леусетиуса, а лишь ощущать то, что он испытывает, то я решила бы, что передо мной не зверь, а человек.
– Тише, тише, маленький, - прошептала я, когда волна стала спадать, и я кроме его эмоций смогла чувствовать еще и свои.
– Все хорошо, я жива. Не пострадала. Только замерзла.
Села и обняла своего зверя, зарываясь носом в его шерсть на шее, которая неприятно пахла. Но это было неважно. Самым главным было, то, что я только что осознала - его ведь тоже те взрывы могли убить. И тогда, страшно было бы представить, что будет со мной. Хотя, чего думать, - я просто умру без этого существо, любящего и заботящегося обо мне так самозабвенно и трогательно.
Слезы покатились из глаз, и мне стало тяжело дышать. В этот самый момент я была благодарна всем богам мира, за то, что они когда-то свели меня с ним; что я узнала о настоящей преданности и любви; что он у меня есть.
Тяжелый плащ лег мне на плечи и сильные руки погладили по мокрым волосам. Кадаган сидел рядом с нами на корточках и просто смотрел. В его взгляде была такая нежность, что даже сначала подумала, будто передо мной сидит кто-то другой, но не всегда суровый Верховный Правитель. Мужчина улыбнулся, ласкогово и так по-доброму:
– Красивый у тебя зверь. Это ведь и есть один из представителей легендарных имритов?
– Да, - кивнула, вытирая нос и глаза, заворачиваясь плотнее в теплый плащ.
– Разве, пока мы были в замке, вам не доложили чей он?
– Доложили, - скзазал Кадаган и поморщился, а я только сейчас заметила кровавое пятно, растекающееся на его белоснежной рубашке.
– Как вы могли так напрягать себя!
– охнула, перепугавшись, а потом разозлилась. Мне тут еще не хватает, чтобы он кровью истек! Под рукой же нет никаких инструментов, чтобы кровь остановить.
Уже скидывая плащ, поежилась от холода, но нужно было оторвать хотя бы низ своей рубашки, чтобы перевязать рану.
– Меня Дивет убьет, когда узнает, - руками, помогая и зубами, принялась отрывать тонкую ткань.
– Все-таки магическое заживление лучше, чем простое перебинтовывание ран.
– Эматрион, - позвал меня Кадаган, взяв мои руки в свои и глядя в глаза, - не нужно, бывали и более серьезные раны.
– Нет, - упрямо сказала, выдергивая руки.
– Чего-чего, а я не позволю истечь тебе кровью.