Магия в наследство
Шрифт:
И небо гораздо дальше, и деревья ещё горделивее возносятся вверх, и дома выглядят невероятно громоздкими и тяжёлыми, если смотришь на них с высоты роста маленькой лисички. И неприкаянная бесприютная жизнь уже не кажется столь ужасной и неправильной. Ведь для лисы дом – клетка, а каждодневная зависимость от других – тягость. Ей подстраиваться ни под кого не надо, только под изменения погоды. Но уж от этого никуда не денешься, природа сильнее всех.
Уже и не тянуло превращаться в девочку, хотя ещё и жила привычка проводить ночь под крышей, темнота леса немного
Был бы нормальный человек, Инге и в голову не пришло бы открывать перед ним свою истинную суть. Но чутьё почти сразу подсказало: не просто человек, маг. Такой же, как она. Инга знала, что волшебники существуют. Она не могла родиться ни с того ни с сего со странной способностью к оборотничеству.
И всё равно, реальность магии воспринималось где-то за пределами настоящего мира. Параллельное измерение, другая планета. А она одна такая на всей земле, заброшенная случайностью не в тот мир. Проклятая. Ведьма.
Невероятно, что они встретились. Вот так запросто. В очень неподходящем для особенных встреч месте – в заброшенном деревенском доме между городом и лесопарком. Будто на границе двух сущностей.
Инга удивилась, очень-очень. Растерялась, смутилась, встревожилась. Захотела поверить в то, что не безнадёжно отвержена. Мальчик не походил на неуверенного и несчастного, скорее наоборот, гордился своей особенной силой и очень полагался на неё. И Инге пытался внушить: это не проклятие, не напасть, это замечательный дар. Редкий дар. Завидный.
Ну да, без него бы Инга вряд ли выжила, когда оказалась на улице. Или жила так, что даже мысли о возможности подобного казались жуткими и отвратительными. Но ведь, не будь она колдуньей, мать и не выгнала бы её из дома.
Всё-таки лисицей быть легче. Жизнь гораздо проще, всего две заботы: найти еду и не попасться на глаза людям.
Лисичка бежала по лесопарку. Осенью, когда земля тоже становится оранжево-жёлтой от засыхающей травы и опавшей, но ещё не сгнившей листвы, её почти не заметно. Быстро мелькает среди тёмных стволов, словно очередной гонимый ветром огромный лист. До заброшенного дома уже недалеко, а Фил обещал прийти вечером.
Всё больше попадается раскидистых кустарников, и широкие просветы между деревьев открываются всё чаще. Выскочила на полянку, по краям заросшую высокими злаками с золотистыми прямыми стеблями, с несколькими молоденькими берёзками на небольшом холмике, и остановилась.
На середине полянки, где трава покороче и всё ещё мягкая и зелёная, расположилась собачья стая. Шесть или семь псов, самой разной масти, от бледно-песочной до серо-коричневой. Только один поменьше, с отвисшими ушами и куцым хвостом. Какое-то собачье недоразумение. Остальные огромные – для лисички, мордатые, хотя и поджарые, чересчур длинноногие.
Не почуяла заранее,
Собак Инга никогда не боялась. Наоборот, любила. Просила у мамы. Ведь жили в частном доме со своим двором. У соседей у многих были собаки. У кого-то даже козы, куры, кролики. Но мама не соглашалась. Лень возиться. Да и деньги лишние придётся на кормёжку тратить. Это ж не кошка, мышей и птичек себе не наловит, а скорее всего пойдёт искать пропитание в соседских курятниках.
Да и не опасается доченька, что собака на неё накинется, как на дикую зверушку?
Нет, ещё ни одна не накидывалась. Наоборот, животные чувствовали к Инге какое-то особое расположение. И эти псы, наверняка, не тронут, пропустят как свою. Но на всякий случай, лисичка всё-таки отступила назад, решила обогнуть полянку по краю.
Серый лохматый пёс, напоминающий сразу и овчарку, и волка, вскинул голову, уставился на лисичку. А за ним, как по команде, остальные. Поднялся неторопливо, вроде бы. Но всё тело напряжено, почти до дрожи, уши прижаты. Мгновение, и стремительно сорвётся, и остальные опять дружно повторят за ним. Взгляды жёсткие, злые, голодные.
Лисичка всё поняла, сжалась в комок, резко распрямилась спущенной пружиной, опередила на миг. Но, может, у собак так и заведено: первое движение за дичью, а уж они подхватят, а потом нагонят и опередят.
Металась между деревьев. Ни мыслей, ни чувств, один страх. Человеческое сознание совсем отключилось, голый звериный инстинкт. Он спасёт. Или нет? Потому что на самом-то деле она – человек.
Гнали молча, без лая, сосредоточенные на цели. Лишь иногда повизгивали или рыкали от безжалостного азарта.
Умные. Суровая жизнь научила. Не все сзади, а растянулись поперечной цепочкой, заходили с разных сторон. Чтобы окружить, отрезать пути.
Лапы сами вынесли к остаткам деревни. А серый вожак уже нагонял, ещё пара скачков и…
Лисичка подлетела к самому первому дому, юркнула в дыру под крыльцо. Хорошо, что сознание само напомнило о ней. И не зря внимательно изучала здесь каждый дом, искала самые укромные места. Пригодилось. Хотя сначала и не поверила, что проскочила, не застряла - уж больно маленьким казалось отверстие.
Она забилась в дальний угол, припала к земле. Ловушка или спасение?
В дыру просунулась серая морда. Слюнявая губа вздёрнулась, обнажая крупные зубы. Лай сотряс воздух, разочарованный, не принимающей поражение. Оглушил, стиснул в перепуганный комок.
Остальные псы вторили вожаку старательно, обозлённые неудачей. Остервенело тыкались в доски крыльца, пытаясь тоже протиснуть головы в дыру. Но она и для одного-то мала.
Зубы звонко лязгали, но дотянуться не могли. А запах-то совсем сильный, раззадоривал всё больше, не позволял смириться с мыслью, что можно сдаться и уйти ни с чем. А потом морда убралась. Сунулась было другая, рыжая, со старым шрамом возле носа, но тоже быстро исчезла. Зато появились лапы и принялись рыть землю. Быстро, нетерпеливо.