Магия внушения, или Секретное оружие Бехтерева
Шрифт:
…О коренных изменениях психосферы можно судить по их материальным проявлениям в области жизни. Духовная и материальная сферы составляют единство, которое мы называем — жизнь.
Особь «человейника»
На заре XX века итальянский футурист Маринетти восторженно писал, что будет создан механический человек с запчастями. Такое заявление можно было бы считать метафорой или курьезом. Однако чуткая душа художника, завороженная возможностями техники, уловила нечто очень важное и симптоматичное.
Приведем некоторые из высказываний, помогающих лучше понять суть техногенного человека.
В.В. Розанов в 1912
Поэт-философ Максимилиан Волошин сделал обобщение:
Машина победила человека: Был нужен раб, чтоб вытирать ей пот, Чтоб умащать промежности елеем, Кормить углем и принимать помет. И стали ей тогда необходимы Кишащий сгусток мускулов и воль, Воспитанных в голодной дисциплине, И жадный хам, Продешевивший дух За радости комфорта и мещанства.Чуть позже Н. А. Бердяев рассуждал на эту тему более широко — поставив вопрос об изменении всей среды обитания людей: «Человек перестает жить прислоненным к земле, окруженным растениями, и животными. Он живет в новой металлической действительности, дышит иным, отравленным воздухом. Машина убийственно действует на душу, поражает, прежде всего, эмоциональную жизнь, разлагает целостные человеческие чувства… Современные коллективы не органические, а механические. Современные массы могут быть организованы лишь технически; власть техники соответствует демократическому веку. Техника рационализует человеческую жизнь, но рационализация эта имеет иррациональные последствия».
Чрезвычайно важное замечание! Примем к сведению: превращение человека в «прислужника» машин, резкое ограничение его функций и потребностей в связи с приспособлением к изменяющейся окружающей среде, техносфере. Такое рациональное поведение подавляет потенциальные духовные возможности, которыми наделила природа биогенного человека.
Примерно в то же время испанский мыслитель Хосе Ортега-и-Гассет толковал торжество западной демократии как «восстание масс», установившееся господство толпы, стадности. Он ввел понятие «массовый человек», тем самым отчасти отражая высокомерное отношение интеллектуальной элиты к «человеко-массе». Он сетовал на то, что власть демоса осуществляется через механизм государства и грозит, в конечном итоге, подавить все проявления индивидуальности.
Объяснял он это явление достаточно наивно: «Европа утратила нравственность… Массовый человек попросту лишен морали, поскольку суть ее — всегда в подчинении чему- то, сознании служения и долга». (Можно подумать, что все индивидуалисты высоконравственны!) И это явление, мол, «знаменует собой не торжество новой цивилизации, а лишь голое отрицание старой».
В действительности происходит именно дальнейшее укрепление технической цивилизации, переход ее на новый уровень (развития или деградации — зависит от того, какую систему отсчета принять:
Бердяев был более точен, подчеркивая различие между цивилизацией и культурой: «Эра цивилизации началась с победного вхождения машин в человеческую жизнь. Жизнь перестает быть органической, теряет связь с ритмом природы. Между человеком и природой становится искусственная среда орудий, которыми он пытается подчинить себе природу. В этом обнаруживается воля к власти… Цивилизация имеет не природную и не духовную основу, а машинную… Цивилизация есть подмена целей жизни средствами жизни».
Его общий вывод: «Произошла величайшая революция, какую только знала история, — кризис рода человеческого… Я думаю, что победоносное появление машины есть одна из самых больших революций в человеческой судьбе».
Об этом кризисе рода человеческого и приходится говорить, имея в виду формирование техногенного человека. И дело, конечно, не в том, что ныне используются многочисленные «запчасти» человека, заменяющие или улучшающие части его тела, органов, а то и целое сердце, почку, печень. Имеется в виду духовная перестройка, изменение психосферы.
В чем она проявляется наиболее явно? В изменении функций личности в обществе и ее идейных жизненных ориентиров. И то и другое обусловливается четко определенной ролью человека в государстве, организованном по принципу механической системы. Иначе говоря, человеческое общество в техносфере все более напоминает сообщество муравьев, имеющих жесткие установки в осуществлении тех или иных действий и потребностей. Человечество все более превращается в «человейник» (удачное понятие, введенное оригинальным мыслителем А. А. Зиновьевым).
Об этом превращении полвека назад писал американский ученый Норберт Винер: «В обществах муравьев каждый работник выполняет свою, свойственную ему функцию. Здесь может существовать отдельная каста солдат. Некоторые высокоспециализированные индивидуумы выполняют функции короля и королевы. Если бы человек принял это общество за образец, то он жил бы в фашистском государстве, где каждый индивидуум фатально предназначен для определенного рода занятий, где лидеры — всегда лидеры, солдаты — всегда солдаты, крестьянин — не более чем крестьянин, рабочий остается рабочим.
Я утверждаю, что это стремление фашистов к построенному по образцу муравьиного общества человеческому государству вытекает из глубоко неправильного представления о природе муравья и природе человека… Само физическое развитие насекомого обуславливает то, что оно является, по существу, тупым индивидуумом, неспособным к научению и модифицированию в значительных размерах… Разнообразие и возможность внутренне присущи сенсорному аппарату человека и на деле являются ключом к пониманию наиболее благородных битв человека, потому что разнообразие и возможности свойственны самой структуре человеческого организма».
Тут явно заметен политический подтекст. Недаром Винер подчас называл фашистскими системы «свастики и звезды» (на американском флаге, кстати, звезд значительно больше, чем было на советском). Да и дело не в фашизме, если подразумевать под этим давление государственных структур на личность. В США, скажем, оно всегда было сильней, чем в России-СССР. Именно буржуазное общество, провозглашая «равные возможности для всех», обрекает личность на узкую специализацию, дает огромные преимущества имущим власть и капиталы, превращая все прочее население в «рабсилу».