Магия внушения, или Секретное оружие Бехтерева
Шрифт:
Иное дело — первобытное общество.
«Шаманы были первыми в мире мистиками, — пишет Р. Уолш, — героями, игроками в Великую Игру по одной простой причине: они умели произвольно и систематически изменять состояние своего сознания, они первыми открыли и стали регулярно использовать тот факт, что стресс, усталость, голод и ритм могут производить глубокие и загадочные перемены в восприятии. Вероятно, эти открытия, поначалу отрывочные и хаотические, запоминались, проверялись, переводились в систему и в итоге передавались из поколения в поколение в виде традиции, известной ныне, как шаманизм».
Многое зависело от того, насколько
Вот как описывал этнограф И. М. Суслов ритуал шаманского камлания в стойбище эвенков, когда там свирепствовала корь. Сначала возвели большой чум. Вечером под гулкие удары бубна шаман запел, созывая своих духов-помощников. В их сопровождении его душа отправилась в нижний подземный мир, где обитают души предков, способные выяснить причину массовой болезни.
(Интересный пример реализма: шаман «спускается» в нижний мир, как бы в подсознание; он обращается к духам предков, — словно обращаясь к памяти прошлых поколений, к «архетипу».)
Душа шамана блуждала во тьме, а добрые духи ее направляли на верный путь. Во всяком случае, так пел шаман, продолжая камлание. Наконец, она встретилась с предками, посоветовалась с ними и отправилась в обратный путь.
Шаман, приняв весть из нижнего мира, вновь запел, сообщая, что в беде виноват колдун из соседнего стойбища остяков, направивший на эвенков злых духов, подобных плевку человека, по названию «бутыля». Остается наиболее надежное средство: послать к остякам вредоносных духов «бумумук». Когда остяки начнут болеть и умирать от этой напасти, тот шаман вынужден будет отозвать своих «бутыля».
Теперь шаман начинает танец, созывая самых сильных духов-помощников. Они слетаются отовсюду, оборачиваясь в разных зверей. Так в наступающей ночи формируется отряд во главе с духом шамана, оседлавшим корневище молодой лиственницы. А сам шаман в это время бешено скачет по чуму, раскидывая ногами угли из очага. Его бубен не перестает звучать — в руках присутствующих, передающих его друг другу.
Шаман впадает в транс, кусает до крови губы, на которых появляется пена, бьется головой о шесты чума. Он подчиняется движениям своей души, летящей через таежную глухомань, минуя скалы и водопады, увлекая за собой духов-чудовищ «бумумук».
Танцуя и прыгая, шаман находится «на привязи»: от его пояса тянется к осевому шесту прочная веревка. И когда колдовской полет завершается, он без сил повисает на ней. Его освобождают, и он погружается в сон. Наутро вокруг чума развешивают куски ткани и шкуры оленят: плату добрым духам за избавление от болезни.
Трудно поверить, что таким путем шаман сумел справиться с вирусами кори. Хотя не исключено, что он смог поднять настроение у приунывших соплеменников, внушив им надежду на преодоление эпидемии. Заметим, что в любом случае у этих людей не было реальных средств справиться с заболеванием, а потому от камлания шамана была, по крайней мере, моральная помощь (в ряде случаев она, безусловно, очень полезна).
По-видимому, шаманам нередко приходится прибегать и к трюкам. Это делается для того, чтобы усилить эффект внушения и поразить присутствующих. В. Г. Богоразу довелось наблюдать, как шаманка после пения и пляски взяла камень величиной с кулак, положила на бубен и стала дуть на него, издавая нечленораздельные звуки. Затем она двумя руками сжала камень. Из-под ее рук посыпались мелкие камешки. Большой камень остался без изменений.
«Я сидел очень близко от фокусницы, — писал ученый, — и внимательно следил за всеми ее движениями. Однако я не мог понять, откуда взялись эти камешки. На ней была обычная женская одежда — комбинезон, который она сбросила до пояса, так что верхняя часть ее тела была совершенно голая, и мне было легко проверить ее действия. Через несколько минут я неожиданно для нее просил повторить этот трюк, думая поймать ее врасплох, но она сразу же взяла камень и без всякого труда выжала из него поток маленьких камней еще больший, чем в первый раз».
Другое представление той же шаманки в точности походило на чудеса, которые демонстрируют филиппинские хилеры. Она якобы вскрыла брюшную полость своего сына (он лежал на спине); из-под ее пальцев стекали струйки крови. «Она сделала вид, что вложила глубоко в рану большие пальцы обеих рук, чтобы окончательно убедить нас, что рана подлинная. В продолжение операции она все время неистово бормотала и трясла головой, которою почти прикасалась к телу мальчика». Позже оказалось, что на теле мальчика нет и следа раны.
По мнению Богораза, объясняется этот трюк так. Во время операции шаманка не раз просила дочь подать ей комочек снега, ссылаясь на то, что в чуме жарко. Комочки она отправляла себе в рот; в них, судя по всему, находилась замерзшая кровь тюленя. «Снег и кровь таяли во рту у шаманки, и она незаметно для зрителей выпускала кровь изо рта на тело мальчика».
Отметим, что помощнику шамана обычно отводится важная роль. У филиппинских хилеров, например, тоже имеются ассистенты, которые в нужный момент снабжают «целителя» сгустками куриной крови для имитации полостной операции, проводимой при помощи пальцев.
Фокусничество шаманов, колдунов, хилеров? Да, безусловно. И в прежние времена шаманы использовали подобные приемы для того, чтобы внушить окружающим, людям своего сообщества, веру в магию. Эта вера сплачивала коллектив, помогала шаману проводить сеансы исцеления, мобилизовать силы больного путем внушения. Тем более что других методов лечения в ту пору не было (за исключением использования некоторых лекарственных растений).
Шаманами вполне могли быть невротики, люди с неуравновешенной психикой, склонные к истерическим припадкам. Внешне, со стороны может показаться, что неистово прыгающий и вопящий шаман, общающийся при этом с духами, которых видит только он сам, находится в невменяемом состоянии, подобно буйному больному или шизофренику.
Р. Уолш обстоятельно разобрался в этом вопросе. Он верно отметил, что при остром приступе шизофрении «степень дезорганизации психики максимальна, эмоции, мышление, восприятие и идентичность размыты и хаотичны. Жертва нередко полностью подавлена, погружена в кошмар ужаса и смятения… Мышление становится настолько фрагментарным, что человек оказывается практически неспособным к мышлению… Этот процесс настолько разрушителен, что переживания шизофреника зачастую оказываются бессвязными и бессистемными».