Магия взгляда. Часть 1: Руни
Шрифт:
Оступившись однажды, ты веришь, что сможешь подняться, но вскоре уже понимаешь, что падаешь ниже и ниже… Твой каждый шаг — только ступенька в глубокую пропасть, откуда назад пути нет… Новый день не приносит желанной радости… Он убеждает в одном: в том, что раньше ты был просто слеп, не умея ценить дары жизни! Небрежность, с которой ты их принимал, полагая, что так будет вечно, убило удачу, заставив Судьбу отвернуться… Прощальный подарок стал горькой насмешкой над суетным чувством, которое ты возвеличил настолько, что вправду поверил, что смысл
Злейший враг, пожелав отомстить, не сумел бы так сильно унизить, как сделала это жена… Орм старался! Он вправду старался начать все сначала, наладить хотя бы видимость этой семьи, но она не желала мириться ни с чем! После штурма он все-таки верил, что Руни поймет и смирится со всем, что случилось, но он ошибался… Лесянке понравилось мстить! Каждый жест, каждый взгляд… В мимолетной усмешке, в небрежно брошенном слове, в случайном движении плеч ему виделось только одно: ледяная, застывшая ненависть… Позже, со временем, сильное чувство сменилось равнодушной брезгливостью. Руни совсем не пыталась скрывать ее… Даже прислуга видела, что для нее значит Орм, но не смела судить!
Люди просто боялись хозяйки. Вообще-то, присутствие Руни служило надежной защитой от внешних врагов, а хозяйство было устроено так, что живущие в замке могли обеспечить себя всем, что нужно для жизни. Но это не утешало. Завидев издали Руни, бредущую к ним с неизменной кошечкой-рысью в руках, они все замирали, надеясь, что женщина просто пройдет мимо них. Даже Свельд избегала сестру.
Постепенно Орму стало казаться, что замок похож на могилу, в которой все люди схоронены вместе с чудовищем, взявшим его душу. Орм проклинал день их встречи и час, когда он не посмел выдать ведьму толпе. А теперь было поздно… Ведь только присутствие Руни хранило замок от нового штурма. В глазах местных он, Победитель, стал виноват в смерти тех, кто хотел уничтожить нежить…
— Угроза повторного штурма! Не будь ее, я бы сам задушил эту ведьму! — с бессильной яростью часто твердил теперь Орм.
Он не просто лишился главенства над вирдами, их уважения, общества, круга близких друзей, развлечений. Однажды он с ужасом понял, что больше не сможет любить! Нет, не чувствовать странный порыв, когда нежность, нахлынув, смешавшись со страстным влечением, резко возносит тебя к небесам, когда сердце замирает в груди, пропуская удар, и тебе не хватает дыхания…
Это наваждение в Орме могла пробудить только Руни, и он давно проклял его. Оно стало для Орма символом краха, чудовищных чар, покалечивших душу и жизнь. После свадьбы, стараясь забыться и вытравить свои безумные грезы, он жадно предался страстям со служанками замка. Они были счастливы! Видя пылкий восторг, слыша их обессмысленный лепет любви, он пытался вернуть себе веру в возможность опять быть желанным… Но вскоре Руни лишила и этого!
После того, как лесянка, очнувшись, спустила на Орма белую кошечку, он обозлился всерьез. Уже зная, как можно забыться, он, даже не глядя, обнял кого-то из девушек замка:
— Идем!
Неизвестно, чего он тогда ожидал — благодарности или смущения, (“Ах, среди белого дня?”), ее пылкой покорности, страстной готовности… Только служанка испуганно сжалась, как будто бы он собирался ее наказать.
— Что такое? — спросил Орм, не в силах поверить тому, что увидел, но слезы, вдруг закипевшие в круглых глазах этой девушки, впрямь поразили его.
— Отпустите меня, господин! — с нескрываемым страхом просила она.
— Что случилось? Ты больше не любишь меня? — изумленно спросил ее Орм.
— Не губите меня! Всем известно, что Руни очнулась… Она же ваша жена! Я боюсь… Я боюсь прогневить ее! Жены не любят, когда их мужья… Если Руни узнает, она не простит! Она просто сожжет меня! — в страхе бормотала молодая прислужница.
— Руни нет дела до этого! — с чувством досады ответил ей Орм. — Я хозяин, а значит…
Но девушка вдруг повалилась ему в ноги, громко твердя:
— Не губите меня!
Орму стало противно. Служанка смотрела с таким откровенным испугом, что Орм вдруг почувствовал, что он не хочет ее.
— Встань, утри слезы, — сказал он ей. — Я же не стану тебя принуждать!
Она тут же ушла. Проводив ее взглядом, Орм почувствовал стыд и досаду. “Вот глупая!” — пробормотал он, не зная, что это начало конца.
— Если Руни узнает! — звучал перепуганный хор. Все девицы как сговорились! — Она не простит! Пожалейте нас!
Страх перед Рысью, способной испепелить одним взглядом, был много сильнее той страсти, про которую все они раньше твердили ему…
— А, может, они никогда не любили меня? Долг служанки — исполнить волю хозяина… Близость к нему дает ряд привилегий… Страсть можно ведь и разыграть! — приходило на ум, отравляя его жизнь.
Орм больше не верил в себя. Он не знал, как сумеет жить дальше, а вскоре Судьба нанесла ему новый удар.
Время шло… Среди женщин лишь Свельд не пыталась его избегать. Вскоре Орм уже знал, что он встретит ее в коридоре не раз и не два за день.
— Что ты бродишь за мной, словно призрак?! — однажды сорвался он.
— Я? Я просто хотела узнать… Может, вам что-то нужно?
— Когда будет нужно, я и прикажу! — закричал он ей прямо в лицо.
Свельд испуганно сжалась, в глазах заблестели прозрачные слезы. Она не пыталась его урезонить, в ее взгляде было столько собачьей покорности, что Орма вдруг передернуло.
— Хватит, отстань от меня! — очень грубо сказал он ей и захлопнул за собой дверь.
Но внушение было напрасным, Свельд снова и снова встречала его в коридоре.
— Ну что же, входи! — наконец сказал Орм, распахнув свою дверь.
Он не верил, что она переступит порог, но Свельд сразу вошла. Она знала, чего добивается, хоть и немного робела… Лесянка не оттолкнула, когда он обнял ее. Орм не стал церемониться с ней, его ласки были достаточно грубы. Покорность Свельд пробудила в нем чувство досады, а сходство с сестрой — глухой гнев. Он хотел отыграться на ней и за то, что он вынес от Руни, и за всех других, так трусливо предавших его. “Ты сама захотела! Ты знала, на что идешь! — думал он, жадно целуя ее грудь. — И мне все равно нужна женщина… Ты или другая, без разницы… Я слишком долго был одинок…”