Магия взгляда. Часть 1: Руни
Шрифт:
Вскоре, усевшись на старом бревне, две сестры позабыли размолвку, и Руни сама предложила Свельд:
— А теперь покажи!
Они взялись за руки.
Раньше, впервые обнаружив способность включаться в сознание Свельд, Руни просто дозволяла потоку чужих мыслей и чувств проникать в свою душу, не контролируя их. Постепенно она поняла, что так делать не стоит. Сама Свельд не причиняла ей боли, но люди из ближней деревни, с которыми девушка виделась, приходя туда вместе с Мероной, и к чьим эмоциям часто бессознательно подключала сестру, не были столь безобидны. Их горе, гнев,
…Теперь Руни ясно видела Свельд среди мшаннов и слышала топот коней. Не имея способностей Руни к восприятию тайных мыслей и чувств, Свельд, тем не менее, ясно ощущала чужую ненависть. Отступая от злобного человека, она вышла к Топи… Не зная, где скрыться, девушка влезла на старое полусухое дерево, веря, что, видя Топь, незнакомец не решится подняться за ней. Через сознание Свельд Руни очень отчетливо видела этого человека: высокий атлет с необычными золотыми глазами.
— Мертвыми! — вдруг пришло ей на ум, потому что во взгляде мужчины не было ни понимания, ни доброты.
Не было даже обычной радости бытия, без которой жизнь невозможна, а были гордыня и злоба. На миг сердце Руни сжалось от ужаса, будто на ветке сидела она, а не Свельд. Она, даже закрывшись, всей кожей, каждой клеточкой тела воспринимала страх сестры. Безысходность давила, ломая душу.
— Мечтать о человеке, а встретить чудовище! — жестко подумала Руни, отстраняясь от восприятия Свельд.
В ту же минуту картина дрогнула и расплылась. Не желая терять ее, Руни усилием воли вернулась к видению.
… На поляне, в толпе тоже не было помощи. Кора дромма царапала руки. Сдирая запястья до крови, Свельд пыталась избавиться от веревки. Единственной мыслью осталось: “За что?” Нет, не ярость, не праведный гнев полыхали тогда сердце Свельд, а обида, недоумение, и наивный огонек чистой веры, что это лишь дурной сон. Разве можно так обращаться с ней? Разве можно?
В эту минуту Руни вдруг поняла, что она не сумеет простить то, что увидела, в сердце стал разгораться гнев. Свельд была не способна возненавидеть этих мучителей, Руни была неспособна забыть!
— Почему? Почему на поляне Свельд, а не я? — промелькнуло в воспаленном мозгу.
В эту минуту ей был не нужен приступ боли, она бы, ничуть не колеблясь, зажгла “голубой цветок”.
… Неожиданно на поляне появился новый отряд во главе с человеком на черном коне. Сердце Свельд дрогнуло. Всплеск эмоций был слишком силен, чтобы Руни сумела справиться с ним. Восхищение? Трепет? Восторг? Да, можно было почувствовать это в порыве Свельд, но сестра понимала, что слова выражают лишь малую часть пережитого, для большинства ощущений просто не было имени. Руни не знала названия этих эмоций, поскольку ни разу ей не выпало их пережить.
Хорошо зная Свельд, она тут же поняла, что полет небывалых чувств вызван не данной картиной, а тем, что случится с сестрой много позже. Так человек, повествуя другим о недавно пережитой опасности, знает, что он уже спасся, и это наполняет его торжеством.
Руни не знала, почему ей вдруг захотелось отгородиться. (Возможно, порыв Свельд был слишком силен.) Осторожно попробовав отстраниться от ее подсознания, Руни немного раскрылась для остальных. Было ясно, что незнакомец на черном коне — это Вождь, его первенство признавали все. На секунду она задержалась рядом с юношей. Он больше всех восхищался Вождем. Молодая брюнетка с такими же золотыми глазами, как у захватчика Свельд, вызвала неприязнь. Руни знала, что незнакомка возненавидела пленницу с первого взгляда.
Уже “осмотрев” всю поляну, Руни упорно избегала того, кто был должен изменить ее жизнь. Она даже не попыталась рассмотреть его. Подключаясь к мыслям и чувствам собравшихся, Руни узнала, что незнакомца зовут Орм и что он — Победитель серого Бера из чащи. Но почему-то ей было непросто включиться во всеобщий восхищенный порыв. В душу Руни вползал непонятный страх.
— Я боюсь? Но чего? Пробуждения чувства? Ошибки? — невольно спросила она себя, но ответа не было.
…Спрыгнув с коня, Орм направился к Свельд, и нежданно Руни решилась. Она не могла бы сказать, что ее подтолкнуло: желание чуда или любопытство, но только, когда он склонился к ее сестре, Руни сняла свой защитный барьер и раскрылась для чужих чувств. Она верила, что сумеет справиться с ними.
— Мне лучше узнать все сейчас, чем потом. Я должна ему верить! Герой неспособен… — обрывком наивной мысли мелькнуло в мозгу перед всплеском мучительной боли, вдруг вновь расколовшим сознание.
Ей показалось, что земля вздыбилась, небо рухнуло вниз, а деревья вдруг заплясали. Кровавая муть затуманила взгляд и, свернувшись клубком, она соскользнула на землю, выпустив руки сестры.
— Руни! Руни! Очнись! Что случилось? Что с тобой? — Свельд была рядом, но голос шел как бы издалека. В нем звучал неприкрытый страх, но подняться не было сил.
Металлический привкус крови во рту, чувство сильной, мучительной тошноты… Полотенце, смоченное в воде, помогло прийти в чувство.
— Ответь мне, что с тобой?
Приподнявшись и прижимая холодный жгут к голове, Руни тихо ответила:
— Ничего.
Она знала, что винить в происшедшем было некого, кроме себя. “Разве можно так глупо… Зачем я раскрылась? Ведь люди…” Нежданно ей стало тоскливо и холодно.
— Руни, не надо мне лгать, я же вижу!
— Не бойся, Свельд, мне уже хорошо. Просто трудно так сразу избавиться…
Руни не стала объяснять, от чего, потому что Свельд поняла ее. (Она знала, как остро сестра реагирует на чужое сознание.)
— Ты раскрылась?
— Да.
— Это тот, с золотыми глазами? Он просто ужасен! Ты знаешь, увидев его возле Топи, я сразу же поняла…
Конец фразы Руни уже не дослушала, так как ей снова сделалось нехорошо. Убежденность, звучавшая в тоне сестры, позволяла не вдаваться в подробности и избежать объяснения.
— Пусть Свельд считает, что угадала. Так лучше! — мелькнула усталая мысль, вызывая новый прилив тошноты. Руни знала, что вряд ли решится сказать ей всю правду…