Магия звезд
Шрифт:
Как только кеб тронулся, Дрю еще раз посмотрел на парадную дверь отеля, за которой только что скрылась Лайла.
Завтра она либо начнет игру по его правилам, либо снова вернется в тюрьму. Выбор за ней.
Глава ЧЕТВЕРТАЯ
Лайла открыла парадную дверь отеля и обвела взглядом вестибюль. От всех мыслей и переживаний, и от шума, стоящего здесь, у нее разболелась голова. В вестибюле находилось довольно много людей, некоторые стояли небольшими группками и о чем-то разговаривали.
Проходя через вестибюль, Лайла заметила Колетт, разговаривавшую с высоким, плотным джентльменом. Лайла не могла видеть его лица, потому что тот стоял к ней единой. Черные волосы мужчины посеребрила седина. Он стоял, скрестив на груди руки.
Удивленная тем, что горничная дружелюбно беседует с незнакомцем, Лайла обратила внимание на то, что сейчас лицо Колетт гораздо мягче и милее обычного. Быть может, это полицейский? Или газетчик? Тогда почему она с ним так мило воркует?
И в этот миг Колетт повернулась и увидела Лайлу. Их взгляды встретились. Зрачки Колетт расширились от удивления, но губы продолжали шевелиться, — она что-то торопливо объясняла незнакомцу. Лайла поспешила к Колетт, ей стало любопытно, кто же этот мужчина. Служанка раньше никогда не говорила, что у нее кто-то есть.
Буквально за доли секунды пожилой высокий господин растворился в толпе, и Лайла потеряла его из вида. Колетт подбежала к госпоже.
— Боже мой, я так рада вас видеть… А я-то, глупая, посчитала, что вы теперь не скоро вернетесь. С вами все в порядке? Я сообщила обо всем Солье, сразу же после того, как вас забрала полиция. Давайте-ка я помогу вам подняться по лестнице, а то у вас такой бледный и больной вид.
— С кем это ты болтала? — спросила Лайла, игнорируя сочувственный тон служанки.
— Ах, этот… Да просто спрашивал, как пройти в ресторан… Давайте-ка я лучше провожу вас, а потом закажу что-нибудь съестное.
Вконец измучившаяся женщина согласилась. Бурные события прошедшего дня слегка затуманили ее сознание, и теперь она ко всему относилась с подозрением. В том числе и к расспросам Колетт.
— Уже поздно, и я ничего не хочу, — промолвила Лайла, чувствуя, как ее одолевает усталость. Ей требовалось срочно добраться до своей комнаты, прежде чем она окончательно лишится сил.
— Я тут попыталась собрать денег, чтобы вызволить вас из тюрьмы…
Лайла позволила служанке взять себя под руку.
— Спасибо, но о моем залоге позаботился мистер Солье. Пожалуйста, помоги мне подняться наверх. Боюсь, я слишком устала, чтобы сделать это самостоятельно.
Колетт нахмурилась.
— Само собой… Ведь через какие ужасные испытания вам пришлось пройти сегодня! Какая же я легкомысленная! Стою здесь и забиваю вам голову своей болтовней.
Они стали подниматься по ступенькам, и Лайла оперлась рукой на плечо горничной.
— Колетт, ты помнишь ту ночь, когда умер Жан? Ты слышала, как мы в тот вечер ругались?
— Да, — ответила служанка, вопросительно взглянув на госпожу.
— А что ты по этому поводу рассказала полиции? — спросила Лайла; ей внезапно очень захотелось это узнать.
— Ну, то, что вы довольно часто ругались по ночам.
— А ты смогла разобрать, что именно в тот вечер мы с Жаном говорили друг другу?
— С трудом…
Лайла испытала облегчение, но все же постаралась не доверять собственным чувствам. Как могли слуги не слышать тех оскорблений, что они с Жаном бросали в лицо друг другу!
— Ты слышала тогда что-нибудь такое, что могло бы заинтересовать полицию?
Колетт поперхнулась.
— Нет, мисс Дю Шамп, ничего такого, чего бы им захотелось узнать.
Лайла кивнула, понимая, что Колетт не стала бы говорить о том, что слышала. Горничная повернула ключ в замочной скважине и открыла дверь. Лайла прошла в номер. Оттого, что окна были целый день закрыты, воздух здесь казался затхлым. Она прислонилась спиной к стене, чувствуя, как подгибаются ее колени. И хоть в гостиничных апартаментах исчез сладковатый трупный запах, Лайла все равно вспоминала его каждый раз, когда входила сюда.
Быстро осмотрев свою комнату, она с облегчением вздохнула. Даже это скромное по размерам помещение казалось царской палатой по сравнению с камерой Ново-Орлеанской тюрьмы.
Скинув с плеч шаль, Лайла протянула ее служанке.
— Я так утомлена…
— Присаживайтесь. Позвольте мне хотя бы согреть вам чашечку чая, — затараторила Колетт. Она суетилась так, будто Лайла отсутствовала несколько месяцев, а не часов.
Лайла отрицательно покачала головой. Она знала, что ей теперь нужно, и чай к этому не имел никакого отношения.
— Нет, я хочу принять ванну, выпить бокал вина или шерри и принять снотворное. И не говори мне, что ты забыла его купить.
— Что вы, мэм! Конечно же я знала, что вам понадобится ваше лекарство.
Лайла ее уже не слушала. Она думала лишь о том, что сегодня ночью ее ждет спокойный сон, а не печаль суровой действительности.
— Простите, мэм, — Колетт запнулась, как будто словно собиралась что-то сказать, но внезапно передумала.
— Спасибо, Колетт, — еле слышно пробормотала Лайла.
— Я прикажу, чтобы на кухне согрели воды для ванны.
Лайла рухнула на диван, и вновь ее мысли вернулись к Дрю. Она коснулась своих губ, вспоминая, как ее обнимали его сильные руки. Тогда на какое-то мгновение ей показалось, что уже никто и никогда не причинит ей вреда, и этот пропахший сандаловым деревом и табаком мужчина навсегда станет ее ангелом-хранителем. О, господи, как же это было приятно…
Но она даже на миг не могла позволить, чтобы ее усыпили его поцелуи. Ведь именно Дрю помогал Жану, и вместе они разорили ее отца. Там, в экипаже, он просто пытался усыпить ее бдительность своими ласками.