Магнат
Шрифт:
— Эй, я предупреждал тебя в меру своих способностей. Я даже сообщил тебе о фотографии, которую она мне прислала.
Его лицо сникло при упоминании о фотке.
— Фотография, где она сосет член? Это не мой член. Я не знаю, что она послала тебе, но это не фото моего члена. Я не подпускал ее и близко к своему члену, хотя она предлагала. Несколько раз. — Он поморщился. — На самом деле, жаль, что ты ее удалил, я хотел бы взглянуть.
Когда мы встретились за ланчем несколько недель назад, Джеймс был непреклонен — никакого секса с Дженис в ту ночь не было. Я удалил фотографию в считанные минуты, как только вернулся
— Мне жаль. Я сделал это в запале. Я просто хотел порвать с ней и предупредил тебя, а потом избавился от улики. Возможно, она не говорила, что это ты. Может, я просто предположил, что скорее всего это ты, так как она была с тобой, когда послала мне ее. Я не собираюсь анализировать эту х*йню.
— Ты знаешь, что говорят о такой вещи, как «предположение», Калеб?
— Да. Я создал полную задницу для себя и тебя. Прости за это. Мое сердце было хотя бы… в нужном месте, я подумал о твоем отце и не хотел тебя расстраивать… — Я решил, что зловещее облако его отцовской судьбы сойдет за извинение. — Каким бы подорванным бы ты был, если бы где-нибудь всплыла эта фотка?
Его глаза сузились при упоминании об отце. Судья. Отношения Джеймса с его отцом были такие же тепле и комфортные, как у меня с моей матерью.
— На мою гребаную задницу, по-видимому, потому что я не помню ничего, чтобы предпринял какие-либо действия, чтобы Дженис привели ко мне домой, — сказал он с горечью.
— Я порвал с ней после того, как мы вернулись с благотворительного мероприятия по сбору средств для борьбы с раком, и она психанула. К тому времени, как она покинула пентхаус, она поставила мне фингал и разнесла мою ванную, как в «Роковом влечении».
Джеймс опустил голову и покачал ею туда-сюда.
— Она говорила мне об этом, теперь я вспоминаю. Она без оглядки рванула в ванную, думая как бы напакостить тебе. Размазала зубную пасту по стенам, полотенца бросила в туалет и уничтожила целую коробку презервативов. Это отстойно, потому что хорошие стоят дорого.
Уничтожила презервативы?
— Дженис не уничтожала презервативы. Я проверил шкаф, где их держу, коробку не трогали.
— Ну, тогда это хорошо… — Он умолк и склонил голову, как будто пытался что-то вспомнить. У Джеймса была очень хорошая память, даже слишком хорошая, даже в нетрезвом виде, так что я, как правило, верил ему на слово, когда он говорил что-то важное. А это было чертовски важно.
— Джеймс, что сказала Дженис?
— Она сказала, что ненавидит тебя, и что ты пожалеешь, что когда-либо трахал ее. Потом она рассказала мне какой беспорядок устроила в твоей ванной комнате, и сколько удовольствия ей это доставило. Она сказала, что ей очень хочется увидеть твое лицо, когда ты узнаешь, что она сделала, чтобы испортить тебе жизнь.
— Что она сказала? Дженис сказала, что она разрушит мою жизнь? — Что-то было не так со всей этой историей. — Джеймс, бро, ты должен вспомнить ради меня. Погоди минутку… Почему ты сказал, что она уничтожила пачку презервативов?
Джеймс потер голову кончиками пальцев.
— Потому что… она сказала, Калеб. Она рассказала мне, что использовала булавку или брошь с платья и проткнула их…
О,
Я вскочил с кресла и схватил копии.
— Друг, я рад, что пришел сегодня сюда, но мне нужно идти. Спасибо за информацию о Паттене. Продолжай копать. — Я кивнул на файл на его столе и оставил его сидеть на своем месте, обеспокоенно поглядывая на меня и потирая пальцами голову.
Прощаясь с миссис Кеннеди, я вспомнил народную мудрость — иду в ногу со своими друзьями.
Вы никогда не узнаете какими важными новостями, они могут с вами поделиться.
Господи. Иисусе.
Исаак после моей встречи с Джеймсом отвез меня прямиком в пентхаус. Энн убралась уже в спальне, и мусор скорее всего находился в мусоросжигательной печи на цокольном этаже этого здания, поэтому я не мог проверить презервативы, которые использовал прошлой ночью. Я взял коробку и вывалил содержимое на столешницу. Пакеты были черными, заметить что-либо было не легко, но если посмотреть на свет, я увидел дырочки примерно в трех четвертых из них. Не каждый презерватив был «прошпигован», но многие.
Я стал открывать упаковки презервативов и заполнять их водой. Кап, кап, кап, вода текла через сделанные дырочки. Дженис, ты дьявольская сука.
Хорошо, мать твою.
Хотя это было совсем не хорошей новостью.
Наверное, мне следовало сообщить об этом Брук, но я, бл*ть, был просто в ярости на себя из-за своей бывшей.
Чем больше я думал об этом, тем больше приходил к мнению, что мне не следует ничего говорить Брук. Это была грязная история о переплетенных судьбах двух людей, пока я не встретил ее, а также грязная жизнь, которую я прожигал. Я понял, что Брук перекоробит от моего рассказа. Но больше всего, мне было стыдно, что Брук может увидеть меня в таком ужасном свете. Она всегда восхищалась мной, что я был джентльменом, и мне очень нравилось, что она так хорошо обо мне думала. Я боялся потерять уважение в ее глазах.
Я пытался дать разумное объяснение фактам, используя пять презервативов из коробки — четыре вчера вечером и один сегодня утром. Если применить правило семидесяти процентов, то три из пяти были повреждены, которые я использовал. Но мой выбор был совершенно случайным, поскольку коробка упала, и я взял первые попавшиеся, и только утром убрал все в коробку, поэтому испорченных презервативов было два из пяти. Но я был не уверен, а проверить не мог. Были ли шансы у меня, что Брук находилась в середине своего цикла? Может она сидела на таблетках, но этого я тоже не знал. Мы не обсуждали с ней этот вопрос.
Так что, даже если я использовал испорченный презерватив, это все равно что в нее бы попало совсем чуть-чуть. Несколько капель максимум. Я не заметил, чтобы из моих использованных презервативов что-то вытекало, когда я их снимал, но тогда я не обращал особо пристального внимания, поскольку секс — это всегда грязно, и хочется побыстрее снять эту штуковину, освободив свой член.
Я ненавидел во всем этом разбираться.
Но я любил Брук.
И мне хотелось, чтобы она любила меня.