Магнолии, девушка, солнце…
Шрифт:
Урманов снова прижал ее к себе.
– А отчего Тягунов стал таким? – не выдержала, снова спросила Маруся.
– Непонятно. Наверное, какая-то родовая травма, как сейчас принято говорить. Потому что его мама, Надежда Львовна, очень любила его… Она его таким сделать не могла.
– А вдруг Егор будет таким же? Ты не представляешь, как я перепугалась тогда, на Крымском мосту, когда над моей головой стали летать все эти машины, когда я увидела мертвого Бориса Тягунова… Вдруг это как-то отразилось на Егорке?..
– Опять? – строго произнес
Маруся прислушалась.
– Кажется, проснулся?! – она вскочила.
– Погоди, я сам проверю, – снова усадил ее Урманов. – Я же сказал – я беру на себя половину всех твоих забот, хлопот и страхов. Расслабься. Сиди тут, пей вино, чаек… Что хочешь делай, словом. Дай, в конце концов, почувствовать мне себя настоящим отцом.
И он вышел.
«На самом деле я боюсь только одного – что мой мальчик тоже забудет похоронить меня. Что он меня не любит. О господи, какая я дура – по-моему, только мне лезут в голову подобные глупости!..»
– А-а-а? – пробормотал он. Остатки сна еще кружились в голове. Быстро сел и обнаружил, что находится в каком-то незнакомом месте. Пощупал шишку у себя на лбу. Немного болело – но ничего, вполне терпимо… Зато ужасно хотелось есть, просто живот от голода подводило!
В комнату вошел мужчина.
– Кто это у нас тут проснулся, а? Егорушка!
Он улыбнулся, протянул к мужчине руки. Он уже знал его – с ним было весело и приятно. Но сейчас чего-то явно не хватало.
– Па?
– Да, это твой папа! – мужчина немного потряс его, потом пощекотал. Выло смешно. – Ну, пойдем.
Они прошли по анфиладе комнат.
– А вот мама. Мама, смотри, какой у нас Егорушка уже большой!
Тут он увидел ее – и в один момент понял, чего ему не хватало.
Ее.
Только рядом с ней мир имел смысл, только она заполняла его радостью. Она дарила силы жить, она была утешением. Она была – как свет, и не восхищаться ею он не мог. На какое-то мгновение он даже забыл о том, что голоден.
– Егорушка, да тише ты! Маруся, он к тебе рвется… Ей-богу, я так хотел, чтобы ты спокойно посидела…
«Наверное, она самая главная, – решил он, наконец удобно устроившись у нее на руках и обнимая за шею. – Она – та, кто всем управляет. Без нее даже солнце не взойдет, я так думаю. Да чего мелочиться – без нее вообще этот мир не существует! И как же хорошо, что она есть…»
В углу большой комнаты стояла живая елка, наряженная накануне вечером.
– …мы там семейный парк строили.
– Класс! – восхитился Виталик. – Я бы не отказался так полетать…
– Совсем с ума спятил! – крикнула сердито Кристина, накрывая на стол. – Как же, отпустила бы я тебя…
– Кристина Игоревна, да это очень надежная конструкция, я вас уверяю!..
– Все равно – не пущу! У меня единственный муж, а его с какой-то башни хотят уронить…
Она так ругалась и возмущалась, что Виталик не выдержал и захохотал.
В этот момент в комнату вошла Маруся с только что проснувшимся Егором:
– Эй, посмотрите, кто к вам пришел!
– Сладкий мой… – Кристина немедленно бросилась обнимать и тормошить Егора. – Когда же, когда же у нас будет такой же…
Егор гневно заорал – он еще не совсем пришел в себя после сна, а тут на него напали. Он потянулся к отцу, спасаясь от бурных ласк Кристины Завитухиной.
– Маруся, Тинка меня на «Башню свободного падения» не хочет отпускать… – давясь от смеха, пожаловался Виталик.
– Ишь чего придумал! У меня, может, сердце на кусочки разрывается, когда я все эти жуткие развлечения вижу!
– А ты не смотри! Тебя заставляют, что ли?..
Виталик с Кристиной часто спорили, но так забавно и безобидно, что наблюдать за ними без улыбки было нельзя. Они были единым целым, вечным и нераздельным… Маруся вдруг невольно представила, как они будут стариться – такие трогательные и смешные. Даже если у них не будет детей, они все равно останутся вместе, скованные крепче всяких цепей – любовью друг к другу.
– Маруся, а где у тебя бокалы для шампанского?
– Егорушка, нельзя трогать елку!
– Маруся, он так вытянулся, просто не узнать… А какой хороший костюмчик!
– Послушайте, я ужасно хочу есть… давайте уж садиться, что ли?
– Лёня, Лёня, он сейчас кокнет этот шарик!
– Не кокнет. Все игрушки – небьющиеся, ну разве только что елку уронит?.. Маруся, ей-богу – умираю от голода!
– Кто-нибудь следит за часами?
– Сейчас еще без пятнадцати…
– Ты забыл – эта русалка все время спешит! Сейчас без десяти, скорее всего…
– Минутку! – голос Виталика накрыл весь этот предновогодний хаос. – Товарищи, давайте сфотографируемся – пока стол так красиво накрыт, а елку еще не уронили на пол! Фото для семейного альбома, так сказать…
– Виталик, только быстро…
– Нет, сначала Марусю, Лёню и Егора, а потом – нас!
Маруся и Урманов с Егором встали возле елки, тесно прижавшись друг к другу.
Виталик нацелился на них фотоаппаратом:
– Скажите «сы-ыр»… Егор, посмотри на меня – сейчас вылетит птичка! Оп… Готово.