Магнус-Супермыш
Шрифт:
— Да, — повторил Марк.
— Ты же догадливый, знаешь, небось, где они это держат?
Марк изо всех сил постарался придать себе осведомлённый вид.
— Так я и думал, — продолжал Роланд. — Я должен был знать, что при твоём уме ты уже догадался, где хранится корм.
— То есть это… — с надеждой протянул Марк, — в…
— Именно, — ответил Роланд. — И на твоём месте я бы соскочил вниз и сказал твоей превосходной жёнушке, чтобы она перестала волноваться, потому, что ты всё уже продумал. Держись уверенно. Да что я говорю? Ведь любому ясно, кто в доме главный.
— Именно, — подтвердил Марк.
— Да, кстати, это в сарае с цветочными горшками, — добавил Роланд, подёргивая носом.
— Ну да, конечно, — отозвался Марк Аврелий. — По правде говоря, я как раз туда и направляюсь.
Маделин по меньшей мере удивилась, чтобы не сказать больше, когда Марк Аврелий спустился по ножке стола и резко приказал:
— За мной! Бегом!
«Надо же! — сказала себе Маделин. — Что это на него нашло? Надеюсь, он знает, куда идти, он же слеп, как летучая мышь».
Она уже повернулась, чтобы следовать за своим повелителем, как вдруг ей пришла в голову новая мысль.
— Магнус, — сказала она, — подбери кончик кошачьего хвоста и перекинь его в соседский сад. А потом иди за нами. «Пускай на кого-нибудь другого думают», — решила она и бросилась бегом вдогонку за Марком.
— Куда мы идём, Маркуша? — запыхавшись, спросила она, нагнав мужа.
— В сарай с цветочными горшками! — прокричал Марк Аврелий уверенным голосом.
Сарай стоял в дальнем углу сада по диагонали от свинарника, причём находился чересчур далеко, настолько далеко от их летнего и зимнего жилища, что они там никогда не бывали. Тем не менее Маделин знала, где он, а муж её, как она справедливо полагала, не знал. Что-то подсказало ей не подвергать сомнению его новоприобретённую уверенность. Она поравнялась с ним и стала деликатно подталкивать на бегу в нужном направлении. Сзади слышался топот нагонявшего их Магнуса.
Добежав до открытой двери в сарай, Марк Аврелий остановился и обернулся к жене и сыну. Мышиный Моисей, он привёл свой народ к «земле обетованной» и теперь хотел, чтобы этот момент запечатлелся в их сознании в полной мере.
— Здесь настоящее изобилие! — крикнул он и забрался на стопку ящиков, а с них — на полку. Там его нос учуял (зрение, как известно, было у него слабое) запах кроличьего корма. Но чего нос не учуял, так это опасности, находившейся между ним и чудесно пахнущим бумажным пакетом, к которому он столь опрометчиво кинулся. Маделин разглядела опасность, но было уже поздно.
— Маркуша! — завопила она в ужасе. — Осторожно! Стой… — Но слова её оборвал страшный звук, не раз служивший погребальным звоном для многих и многих мышей.
«Трах!» — захлопнулась мышеловка.
Глава восьмая
ПАПОЧКА ГОВОРИТ «СПАСИБО»
На всю жизнь запомнил Магнус звуки, которые издавал его отец в мышеловке. И тем страшнее было их слышать, что звуки эти были очень тихие.
Марк Аврелий, сослепу бросившийся прямо к мешку с кроличьим кормом, наступил на край дощечки, служившей основанием ловушки; пружина соскочила, и жестокая металлическая скоба, захлопнувшись с быстротой молнии, прижала ему пальцы на левой ноге.
— Ой-ой-ой! — тихонько застонал Марк Аврелий. — Ой-ой-ой!
Маделин чуть не сошла с ума от горя при виде страданий мужа, слыша его стоны.
— Маркуша! Маркуша! — шептала она дрожащими губами. — Что делать-то?
Она знала — ни одной мыши не удалось спастись из мышеловки. Даже те, кто избежал перебитой шеи, кому придавило хвост, уши или ноги, всё равно погибали в муках от шока, от боли или голода. Да и рано или поздно появлялись люди.
Как раз когда Маделин это подумала, она увидела в открытую дверь сарая, как из дома вышел хозяин с небольшим ведёрком в руке и направился через лужайку прямо к ним.
Если б только у неё хватило силы приподнять пружину и освободить несчастного пленника! Но для этого понадобилась бы мышь гигантской силы. Мышь с мощными челюстями. «Супермыш! — подумала она. — Конечно, конечно!»
— Магнус, быстро сюда, времени терять нельзя!
Мужчина был уже на пол пути к сараю.
Магнус неуклюже приблизился и сочувственно лизнул в нос стонущего отца. При этом отец чуть не захлебнулся. Потом Магнус обнюхал незатейливую ловушку.
— Что это? — спросил он.
— Мышеловка, — ответила Маделин.
— Гадкая.
— Разумеется, гадкая, глупыш! Не болтай, лучше выпусти папочку. Возьми зубами вот эту металлическую штуку и подними её кверху.
Магнус ухватился зубами за пружину и вздёрнул её вверх в том месте, где находились пальцы Марка. Ловушка вместе с мышью взвилась в воздух.
— Ой-ой-ой! — пискнул Марк Аврелий.
— Нет, нет, не так! — закричала Маделин. — Встань с другой стороны, Магнус. Поставь лапу вот тут, прижми дощечку.
Магнус повернулся, наступил на основание мышеловки и опять вцепился в металлическую пружину. Он тянул её изо всех сил, но крепкая пружина не поддавалась, и казалось, даже ему не под силу оттянуть её.
Вне себя от волнения, слыша шаги человека за дверью, Маделин грозно заверещала:
— Сильней! Сильней тяни! А то опять укушу за нос!
Услышав такую страшную угрозу, Магнус резко вздёрнул голову, пружина приподнялась, всего лишь чуть-чуть, но и этого хватило Марку Аврелию, чтобы вытащить ногу.