Мах-недоучка
Шрифт:
— Да, ладно, чего ты так разнервнич… алась. Мы же пока одни, — примирительно улыбнулась однорукая.
— Балда, вот и привыкай пока одни, — не унималась плечистая. — Тренируйся, вживайся в образ… Так это и есть подъемник? — она ткнула рукой в странное строение на канатах.
— Точно. Вот он, родимый, — кивнула спутница.
— Говоришь ежедневно ровно в пять часов пополудни эта… гм… веранда поднимается на гору? — уточнила мужеподобная.
— Верно, — кивнула задастая. — Ее поднимают два десятка рабов-мужчин, впряженных в здоровенное колесо. К сердцевине колеса привязаны канаты
— Шара, сколько тебе можно повторять! — осерчала плечистая. — Я не выразился, а…
— Выразилась… Извини, Маха, опять я сплоховала, — покаялась калека.
— Шара, внимание, кажется к нам приближаются воительницы! — вдруг объявила мужеподобная Маха.
— Но я никого не вижу, — испуганно забегала глазами по обступающей со всех сторон чащобе однорукая.
— Пауков ты тоже не видела, — усмехнулась Маха. — Забыла о моем замечательном предчувствии?
Однорукая не успела ответить, потому что в следующую секунду прямо перед ней кусты бесшумно раздвинулись, и из леса вышли три мускулистые девы в грязных рваных длинных платьях, с такими же, как у Махи с Шарой, удобными разрезами внизу, и с обнаженными саблями в руках. Девы были начисто лишены женской привлекательности, с первого же взгляда становилось очевидно, что они были рождены не для любви, а для боя.
— Приветствуем вас, достойные боевые подруги, — пробасила самая высокая из оборванок, русоволосая худышка с раскосыми глазами.
— Взаимно, — ответила за обеих Маха.
— Девы, а вас-то каким ветром сюда занесло? — озадаченно спросила вторая, узколобая, большеротая и щербатая блондинка.
— Тем же что и вас, — нашлась Маха.
— Но это невозможно, — уперлась большеротая. — Мы с Грязного Острова и сегодня наша очередь проходить Лес Смерти на Паучьем Острове. А вы откуда?
— Сбука, глаза-то разуй, посмотри какая она огромная, — указала саблей на Маху третья оборванка, лысая коротышка с огромной серебряной серьгой в подбородке. — Аж на голову выше нашей Квозы! Такие дылды только на Блудном урождаются.
— Заткнись, Пуча! — накинулась на подругу щербатая Сбука. — Я не к тебе обращаюсь!
— Но Пуча совершенно права, — встряла в разговор однорукая, — мы действительно с Блудного Острова. Кстати, меня зовут Шара, а ее Маха.
— Но день Блудного Острова будет на следующей неделе! — не унималась Сбука. — А сегодня наш день!.. Теперь понятно почему из двух десятков грязнуль уцелели только мы трое — пауки были встревожены подлым вторжением блудниц! Пауки были начеку! И, несмотря на недюжинную силу и сноровку, семнадцать наших подруг вляпались в паутину прожорливых тварей!
— Да, Сбука права! — поддержала подругу длинная Квоза. — И от этого за милю смердит коварным предательством! Девы, нас подставили! Смерть стервам-блудницам!
Оборванки издали грозный боевой клич, весьма напоминающий шипение рассерженных кошек, и, размахивая саблями, ринулись в атаку. Шара от ужаса смертельно побледнела и без чувств осела в высокую траву. Маха же, не в пример подруге, картинно зевнула, красноречивее всяких слов продемонстрировав полное
Каждая из грязнуль была великолепной фехтовальщицей. Блудница, судя по тому, как легко она управлялась с тяжелым двуручным мечом, также была отнюдь не новичком в ратном деле. Поединок обещал быть зрелищным, но коротким. Ибо, как бы Маха ни храбрилась, в одиночку против трех искусных воительниц она была обречена. Так предполагали грязнули.
Но, увы, их предположение сбылось лишь наполовину. Поединок с Махой действительно оказался зрелищным и коротким, но вот закончился он совсем не в их пользу.
Блудница даже не попыталась отбить сабли нападающих, она вдруг исчезла и тут же снова возникла, но уже за спинами грязнуль. Три сабли бесполезно пронзили пустоту, а меч полоснул по беззащитным спинам Квозы, Сбуки и Пучи.
С перерубленными хребтами злосчастные оборванки грянулись в густую траву.
— Эй, Шара, кончай храпеть и давай-ка быстренько просыпайся. — С этими словами широкоплечая девица легонько ударила по щеке свою однорукую спутницу.
Шара послушно распахнула глаза, увидела на фоне деревянного потолка склонившееся над ней чумазое лицо и тут же жалобно заголосила:
— Госпожа, не бейте меня! Ну пожалуйста! Я сделаю все, все, все, что вы пожелаете! Умоляю, только не бейте!
— Что за бред ты несешь! — возмутилась Маха. — Какая я еще тебе госпожа?
— Мах, ты, что ли? — робко полюбопытствовала однорукая. — Где это ты так извозился?
— Мах? — нахмурилась здоровячка.
— А, ну да, мы же условились, — торопливо забормотала Шара. — Прости. Ты — Маха. Да, да, конечно же ты — Маха.
— То-то.
Шара огляделась. Она лежала на деревянном полу подъемника. Судя по раздающемуся сверху скрипу веревок и легкой вибрации веранды, они поднимались на гору.
— Маха, а куда подевались те злые, чумазые оборванки, что набросились на нас? — спросила Шара.
— Умерли, — ответила здоровячка. — Не беспокойся, их тела я спрятала в густом кустарнике… Кстати, у одной из них я позаимствовала саблю и прицепила тебе к поясу, под левую руку. И теперь ты самая настоящая воительница. Кроме того, я вымазала наши лица и платья грязью. И теперь мы с тобой грязнули с Грязного Острова — смотри не забудь… Да вот еще, на-ка надень, — Маха протянула подруге заляпанные грязью сапоги. — Их я стащила с самой длинной, с этой… как ее?., с Квозы. Приставила к твоей лапе — вроде должны подойти. Давай, обувайся, а то мне прям стыдно за тебя, ты ж грязнуля, а не босячка.
— С грязнулями это ты ловко придумала, — похвалила Шара, натягивая на ноги трофейные сапоги. — Ни одна амазонка не придерется к твоей легенде.
— Ага, добраться бы только до этих амазонок. Этот подъемник меня просто убивает, он движется с черепашьей скоростью, — скривилась Маха.
— Тебе так только кажется, — покачала головой однорукая. — На самом деле мы поднимаемся довольно быстро, локтей сорок в минуту. Просто высота Паучьего Зуба аж триста пятьдесят локтей, вот тебе и кажется будто мы стоим на месте. Не переживай, Маха, минут через пять будем на вершине.