Мах-недоучка
Шрифт:
— …тот самый рыцарь, помочь которому просит барон Силика! Ты — переодетый в женское платье мужчина!!!
Маскироваться дальше не имело смысла, и Мах признался:
— Да, я барон Великостальского королевства, сэр Мах, к вашим услугам, мадам.
— Эй, стража! — вдруг взревела глава клана Желтых Змей.
На ее зов из-за двери выскочили Суфа с помощницами.
— А ну-ка взять его! — приказала мадам Бодж.
— Кого «его»? — общее недоумение выразила совершенно сбитая с толку Лиса.
— Его! — Мадам указала
Мах и глазом моргнуть не успел, как с обеих сторон у него на руках повисли две совсем не хилые воительницы: Лиса и Суфа. Арбалетчицы тоже не стояли без дела — одна отобрала у пленника меч, вторая сняла с его плеча сумку.
— Мадам, но как же так, ведь барон Силика меня заверил…
Но договорить рыцарю не позволили.
— Заткните ему рот! — распорядилась Бодж. — Он из Великостальского королевства и возможно умеет колдовать!
Лиса запихнула Маху в рот первую подвернувшуюся под руку тряпку.
Суфа сорвала с него платье, под которым оказалась белая нательная сорочка, заправленная в черные кожаные штаны. Поверх сорочки веревкой были примотаны два толстых мешочка с лесным мхом, имитировавшие женскую грудь. Амазонка срезала их ножом.
Дева Маха исчезла окончательно и бесповоротно, а ей на смену пришел призрачный воин по имени Мах.
И совершил перемещение.
Висевшие на руках рыцаря амазонки лишившись пленника ухнулись на пол. Мах же живой, невредимый и совершенно свободный возник прямо перед мадам Бодж. Воспользовавшись замешательством предводительницы амазонок, он выхватил ее меч и приставил отточенное лезвие к ее шее.
Выплюнув тряпку, рыцарь зашептал на ухо мадам:
— Видит Создатель, не хотел я, чтобы так вышло, но ты сама виновата. Теперь, полагаю, мы можем спокойно поговорить. — И, повысив голос, он крикнул телохранительницам: — Эй, амазонки, давайте без глупостей. Арбалеты, алебарды, мечи и ножи на пол. Живо! Иначе я перережу горло вашей драгоценной мадам.
Застывшие в дверях амазонки подчинились.
Гордо вскинув голову, мадам Бодж смело ему ответила:
— Нам не о чем говорить с тобой, подлый наемник! Сколько вам с Силикой заплатили за мою голову?
— Не говори ерунды! — прикрикнул на нее рыцарь. — Я вовсе не собираюсь тебя убивать. Ты же прочитала письмо и знаешь зачем я здесь.
— Нет, я не прочла и половины, — брезгливо поморщилась мадам. — Как только я узнала, что ты рыцарь…
— Понятно, — нетерпеливо перебил Мах. — Тогда я тебе расскажу о цели своего визита. Я хочу арендовать у тебя на пару дней дракона.
— Что? — возмутилась мадам. — Ты! У меня!! Дракона!!!
— Ну, конечно, не у тебя лично — у твоего клана Желтых Змей, — поправился рыцарь.
— Какая наглость! — возмутилась седовласая.
— Я щедро заплачу, — заверил Мах. — У меня с собой пятьсот золотых. В мой сумке. Скажи своим амазонкам, пусть достанут и пересчитают.
— Твое золото уже наше, — усмехнулась мадам Бодж. — Убьешь ты меня или нет — не важно, амазонки все равно не выпустят тебя
— Бодж, откуда столько твердолобого упрямства? — Рыцарь укоризненно покачал головой. — Помнится двадцать лет назад ты была гораздо сговорчивее. По рассказам Силики…
— Тогда я была наивной дурой, — перебила заложница. — Теперь я — мадам Бодж, глава клана Желтых Змей. Тебе, жалкий мужлан, этого никогда не понять! — Рукой отбив меч, она вдруг грянулась перед Махом на колени. И скомандовала кому-то за его спиной:
— Чего ждешь! Атакуй!!!
— Мах! Сзади!! — истошно заорал дед Пузырь, но было слишком поздно.
В следующее мгновенье спину рыцаря опалило огнем, и от невыносимой боли он тут же потерял сознание…
Когда Мах очнулся, все его тело саднило от ожогов. Нательная сорочка сгорела дотла, кожаные брюки потрескались, скукожились, но под огненным шквалом выстояли, правда в нескольких местах все же прогорели насквозь. И без того чудовищную боль усиливали веревки, безжалостно впивающиеся в опаленную огнем кожу. Из-за тугих пут рыцарь не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Еще он буквально утопал в окружающем ужасном зловонии.
В отсветах колеблющегося света, проникающего в темницу из-за решетки, Мах разглядел, что лежит на охапке гнилой соломы в крохотной — шагов семь в длину и четыре в ширину — комнатенке.
Разумеется, перво-наперво Мах обратился за разъяснениями к своему всезнайке-призраку:
— Пузырь, что стряслось? Где я?
Но ответа почему-то не последовало. Мах выждал несколько секунд и возмутился:
— Эй, Пузырь, что за шутки! У нас нет времени для глупых игр! Немедленно отвечай на мои вопросы! Что случилось? Где я? И как мне отсюда выбраться?
Вновь в ответ тишина.
Мах грозился, ругался, просил, даже умолял призрака откликнуться, но все его усилия были тщетны — дед Пузырь не отвечал.
Удушливая волна отчаянья захлестнула рыцаря. На него обрушилось одиночество. Он только теперь осознал, насколько сроднился за последние три месяца с озорным стариканом и отчетливо понял сколь мало может без поддержки вездесущего деда.
— Может, так оно и к лучшему, — с тоской в голосе подытожил Мах. — Все одно, о драконе с мадам Бодж я не договорился. Значит, завтра утром родовой замок обречен. А вместе с ним исчезнут и отец с Лулой.
Боль и отчаянье сделали свое черное дело — Мах вновь провалился в забытье.
И не услышал, как скрипнула решетка, и к нему в темницу прошмыгнули две амазонки.
Часть четвертая
ВО СНЕ И НАЯВУ
Спина закоченела от ледяного ветра, и Мах захотел повернуться на другой бок. Но стоило ему шевельнуться, как все тело пронзила боль. Рыцарь застонал и раскрыл глаза.
Тут же справа прозвучал удовлетворенный голос:
— Смотри-ка, кажется очухивается помаленьку.