Мах-недоучка
Шрифт:
— Нет! Не надо! Умоляю, только не это! Ради Создателя-а!! — дурью завопил управляющий.
Заметив испуг на лице принца, Мах поспешил его успокоить:
— Не беспокойтесь, ваше высочество, наш толстячок любит поспать и спальню выстроил так, чтобы посторонние звуки не отвлекали от любимого занятия. Так что пусть надрывается, никто его не услышит.
Смекнув, что криком делу не поможешь, Бубл вновь заскулил:
— Господин Мах, хоть объясните толком, чем я вам не угодил? Заклинаю вас именем господина Верда, которому я служу верой и правдой уже более тридцати лет…
— Осторожнее, Бубл, — предупредил Савокл. —
— Обокрал?!
— Ладно, надоел мне этот балаган, — решительно подытожил Мах. — Если ты сейчас же не откроешь нам выход на гномью Тропу, я тебя четвертую.
В глазах рыцаря управляющий прочел смертельную угрозу, а потому, закатив глаза, скороговоркой затараторил что-то себе под нос. Тараторил он минуты три, но уже через полминуты Мах восхищенно цокнул языком. Заметив недоумение в глазах принца, рыцарь объяснил ему, что это заклинание управляющий лишь однажды слышал из уст своего барона и с первого же раза запомнил его наизусть. В итоге они оба зацокали языками, отдавая должное феноменальной памяти Бубла. Когда же он, резко взвизгнув напоследок, замолк, в левом углу его спальни сгустился непроглядный мрак.
— Идите, вас там ждут, — указал Бубл в почерневший Угол и, устало откинувшись на подушку, пробормотал переполненным желчью голосом: — Только что вы там будете делать без золота, ума не приложу. Гномы ведь заставят вас все, до последней медной монетки, отработать на своих ужасных рудниках.
— А кто тебе сказал, что у нас нет золота? — удивился принц. Он с трудом поднял увесистый мешок и, кряхтя, направился в темный угол.
Мах чуть задержался у кровати Бубла и, убирая меч в ножны, осчастливил его:
— Напоследок я, пожалуй, расскажу, почему мы так бесцеремонно тебя разбудили. Всему причиной жуткое похмелье, Савокла. Когда я его разбудил, несчастный принц почувствовал себя совершенно разбитым, и я, чтобы как-то поставить его высочество на ноги, поспешил к тебе в амбар за капустным рассолом. Капуста из верхней, уже открытой бочки показалась мне не шибко хорошей, и я, недолго думая, оттащил ее в сторону и выкатил нижнюю. Но не успел я ударить по крышке эфесом, как мой взгляд упал на то место, где только что стояла бочка. Там я увидел донышко бочонка с отцовским вензелем. А когда я его откопал, оказалось, что в нем полным-полно золота… Не беспокойся, Бубл, бочонок я оставил тебе. Мне в пути лишняя обуза ни к чему, а ты мужик хозяйственный и найдешь ему применение. Что же касается золота, ты правильно догадался: оно в том мешке, что утащил Савокл. А ты говорил, будто денег нет. Очень некрасиво получилось! Я в тебе напрочь разочаровался! Вот, собственно, и все. Прощай, Бубл.
Толстяк быстро-быстро заговорил, замахал руками, но Мах уже не слушал. Он отвернулся и со всех ног бросился вдогонку за принцем, скрывающимся в темном углу Бубловой спальни.
Со всех сторон рыцаря и принца окружал непроглядный мрак. Воздух здесь был непривычно сухой и очень пыльный. Движению рук и ног в этом чудесном месте вроде бы ничего не мешало, но у обоих было странное ощущение, будто их тела находятся в неких огромных тисках и, если кто-то нажмет на рычаг, от них даже мокрого места не останется.
Вдруг шагах в пяти перед Махом и Савоклом вспыхнула искра. Вспыхнула
— Чего надо? — раздался из темноты чей-то хриплый бас.
Дрожащим от волнения голосом Савокл храбро проорал во тьму:
— Для начала неплохо бы зажечь что-нибудь! Свечу, лучину или факел… А то в такой темнотище нам неуютно.
— Ага, и вы туда же, — с явным осуждением проворчал скрывающийся во тьме гном. — Дурачками прикидываетесь… Думаете, я не догадался, что у вас на уме?
— У нас? — удивился Мах.
— На уме? — поддержал его принц.
— Можете не отпираться, я и так знаю, чего вы хотите. Вам кажется, что при свете сможете разгадать все секреты гномов!
— Ничего подобного! — в один голос возмутились приятели.
— Хотите-хотите, — стоял на своем гном. — Все хотят, но… это невозможно! Ни во тьме, ни на свету!
— Эй, умник, — решительно оборвал гнома Мах, начиная терять терпение, — мы сюда для дела пришли, а не чтобы поболтать. Так что кончай валять дурака, нам ваши тайны и секреты даром не нужны.
К изумлению Савокла, ошарашенного безрассудной смелостью приятеля, гном не возмутился, а лишь проворчал:
— Ладно, раз уж вы такие занятые и нетерпеливые… — И тут же обратился к гостям с предложением: — Самому мне свет ни к чему, но, если вам так уж хочется, у меня найдется для вас факел. Прекрасный смоляной факел! Он продается и стоит всего-навсего пять монет.
— Вот это другое дело, — обрадовался Савокл. — Конечно, пять монет многовато. На столичном базаре за медяк можно купить аж два смоляных факела, ну да ладно, я сегодня щедрый… Эй, любезнейший, надеюсь, у тебя найдется сдача с золотого?
— Вы не поняли, — брюзгливо пробурчал гном. — Я говорю о пяти золотых монетах.
— Пять золотых?! — взвизгнул принц. — Я не ослышался? Вы требуете пять золотых за обыкновенную палку с куском просмоленной пакли на конце? Да вы в своем ли уме?
Гном громче запыхтел своей трубочкой и ответил с обидой в голосе:
— Убедительно прошу избавить меня впредь от истерических воплей, а то я уйду… а без меня вам отсюда нипочем не выбраться. Сейчас мы с вами глубоко под землей. Очень глубоко. Деревья здесь не растут, а доставлять древесину с поверхности — дело, уж вы поверьте мне, весьма нелегкое. Так что, если вы хотите идти по нашим Тропам при свете, придется раскошелиться.
— Извини, уважаемый, — поспешил вмешаться Мах. — Мы все поняли. Как скажешь, пять так пять… Савокл, ну что вы, в самом деле! Слава Создателю, в средствах мы не стеснены. Будьте так любезны, отсчитайте пять золотых, и давай избавимся наконец от этой темнотищи.
— Если так вот расшвыривать золото направо и налево любые средства быстро кончатся, — ворчливо забормотал себе под нос принц, но мешок с золотом все же развязал и из влек горсть тяжелых монет.
Едва монеты перекочевали из руки Савокла в пригоршню гнома, вспыхнул яркий свет. При свете факела друзья попытались было оглядеться по сторонам, но не тут-то было: наконец-то ставший видимым гном правой рукой быстренько начертил в воздухе какой-то замысловатый знак — освещаемое факелом пространство резко сузилось. Мах с Савоклом теперь прекрасно видели друг друга и приземистую фигурку гнома, на все три фигуры падали от факела три луча, а за их пределами висела все та же непроглядная тьма.