Маханакхон
Шрифт:
Он отряхнулся, распрямился, упер руки в бока и стал ждать.
Скоро явились преследователи. Они, похоже, не ожидали от беглеца такого поведения и сильно растерялись. Это были два молодых тайца, скуластого среди них не оказалось.
– Hands up, khap, – сказал первый из преследователей, направляя на Огневского пистолет.
Вежливое «кхап», что-то вроде английского «сэр» при обращении к человеку, звучало очень странно в призыве сдаваться.
Второй гонщик что-то быстро говорил в рацию.
– Что вам, мать вашу, от меня надо? – спросил Огневский по-английски, грубо ругаться по-тайски он не умел. – Кто вы вообще такие?
Руки он не поднял, да и что толку – они и так уперты в бока, пустые и на виду.
– Мы? – даже удивился преследователь. – Тайская полиция.
– Непохожи, – проворчал Андрей.
Тот неожиданно хихикнул. Странная реакция, но только если не знать тайцев, – они смеются, когда им неловко.
Так постояли несколько минут в странном молчании, пока из-за поворота не выехал джип.
Из него вышел скуластый, с мрачным лицом, то ли злым, то ли напуганным. А за ним вдруг тайка, лет сорока, в деловом костюме, с убранными в тугой узел черными волосами.
Скуластый хотел что-то сказать, но женщина только резко махнула на него рукой, а сама быстро пошла к Огневскому, пачкая грязью строгие туфли. Она была маленького роста, с круглым лицом и в больших очках, – простушка, на первый взгляд. Но походку имела неожиданно прямую и твердую.
– Господин Андэй, – сказала она по-русски с тайским акцентом, – пожалуйста, извините, это ужасное недоразумение. Этот… – Она наморщила лоб. – Дэ-бин…
Огневский не сразу понял, что так она произносит русское слово «дебил», показывая на скуластого.
– …он вопреки приказу хотел взять вас силой, он думал, вы преступник. Моя вина, я плохо объяснила… Думала, сама встречу, но застряла, проклятые пробки…
– Да я вас знаю! – удивился Огневский. – Вы в тайском КГБ за русскими следите…
Он и правда встречал ее на каком-то культурном событии русской диаспоры в Паттайе. Кажется, год назад на День Победы. Всем было более-менее известно, что она из местных силовиков и курирует всё, что связано с русскоязычным сообществом. Она этого особо и не скрывала.
После всего случившегося Андрей не стеснялся в выражениях, большая ошибка в разговоре с тайцами, особенно важными. Но женщина не обиделась.
– Да, да, можете звать меня Мэу. Прошу вас, простите. У нас к вам важное дело.
– Да ну? – усмехнулся Андрей, стряхивая пыль с волос. – Расстреливать будете?
– Нет, нет, – лепетала женщина, – нужна ваша помощь.
– Вчера про помощь никто не заикался, палили сразу, и всё…
– Вчера? – удивилась Мэу. – Кто?
– Я б очень хотел это знать, – буркнул Андрей, – значит, то были не ваши?
– Нет-нет, что вы! Я же говорю, нам нужна ваша помощь.
– Кому?
– Тхаиланду.
– А конкретнее? – Огневский слегка успокоился, ему уже стало интересно.
– Тхаиланду, – тверже проговорила та. – Есть важное расследование, и у меня задание – подключить к нему вас.
– Ого… – только и ответил Андрей. Он даже забыл на время, что зол на болванов, перепугавших его и угробивших мотоцикл. Молча смотрел на нее, не зная, что и думать.
– Если вы согласны, поедем, пожалуйста, со мной. Хотя бы выслушайте, в чем дело.
Она опять начала извиняться, говорить, что виновных накажут…
– Если вы согласны, поедем, пожалуйста, со мной. Хотя бы выслушайте, в чем дело.
Она опять начала извиняться, говорить, что виновных накажут…
– Поехали, – сказал Огневский, вздохнув. – Я всё равно теперь без транспорта. – Он кивнул на покалеченный мотоцикл, валявшийся в луже грязи. Буйвол куда-то уковылял. – С вас, кстати, ремонт.
Его Высокоблагородие
У полицейского поста Мэу с Огневским пересели в машину представительского класса. Кондиционер внутри был мощнейший, выдавал почти сибирскую температуру – явный признак того, что люди тут ездят серьезные.
Водитель молча тронулся, машина стала пробираться обратно в задушенный пробками город.
Мэу сдержанно поблагодарила за согласие, но больше ничего говорить не стала. Андрей, утомленный приключениями, откинулся на спинку кресла и попытался задремать.
Очнулся через час с лишним, когда они въезжали в зеленый и ухоженный район Дусит, считавшийся в столице привилегированным. Кроме одного из королевских дворцов, тут дома многих знатных семей, по дорогам часто ездят правительственные кортежи, а потому никого не удивляли полицейские с винтовками наперевес, постоянно дежурившие на углах улиц.
Машина заехала в ворота какой-то усадьбы, утопавшей в зеленом парке. Огневский с интересом вертел головой – в таких эмпиреях местного общества он оказался впервые. Водитель притормозил у красивого крыльца в европейском стиле, вышел и открыл Огневскому дверцу.
– Сначала вам нужно, – смущаясь проговорила Мэу, – пройти в туалетную комнату.
Андрей посмотрел на свое отражение в тонированном стекле автомобиля, и ему пришлось согласиться. Пыльные русые волосы стоят дыбом, на лице и на одежде грязь из буйволиной лужи – видок точно не для высокого общества.
В пышной уборной он вымыл лицо и волосы, отряхнул со штанов и рубахи большую часть грязи. Но когда Мэу явилась с комплектом свежей одежды, покачал головой:
– Пусть начальство увидит, как ваши «дэбины» меня отделали.
Она нахмурилась, но возражать не решилась.
Андрея провели по широкой лестнице на второй этаж, в гостиную, обставленную дорого, но без вычурности. Удобная мебель, скорее современного, чем традиционного дизайна. Огневский оценил редкое для большинства богачей чувство стиля.