Макароны по-флотски
Шрифт:
– А чего коньяк не допит? – постарался увести неожиданный разговор в сторону Петр.
– Отмечала свой день рождения.
– Плохо, наверно, отметили?
– Почему?
– Так не допито.
– Эта была третья бутылка, – засмеялась Клава. – Подруги пришли с мужьями, вот мы и посидели душевно.
Воробьев налил себе и Клаве и поинтересовался: «За что выпьем?» Та махнула рукой: «Давайте за знакомство!»
Воробьев сразу осушил свою рюмку и наполнил снова. Клава сделала лишь маленький глоток и продолжала греть рюмку в маленьких
– Петя, а вы любите книги? – задумчиво произнесла женщина.
Воробьев хотел сказать, что он любит женщин, а все остальное ему только нравится, но тактично промолчал и лишь кивнул.
– Я тоже. Книга – самый лучший друг: она не нудит, не просит без конца жрать, не пьет, не стреляет сигареты, не требует регулярного исполнения супружеского долга… Мне одной лучше. Теперь я часто вечерами читаю или смотрю телевизор. Мне иногда даже кажется, что дикторы меня уже узнают…
– Вы были замужем? – поинтересовался Воробьев.
– Нет. Три года жила гражданским браком с одним человеком. Этого опыта мне хватило на всю оставшуюся жизнь. Знаете, как шутят: одинокая женщина познакомится с одиноким мужчиной с целью создания одинокого ребенка. Но детей у нас не получилось, он не захотел. Впрочем, давайте не будем о грустном. Может, включить музыку? – улыбнулась Клава.
– С удовольствием! – обрадовался Воробьев и поперхнулся коньяком. – Я тоже три года был женат и, расставшись с той женщиной, безмерно счастлив. Больше никогда не совершу такой ошибки.
Клава очень странно на него посмотрела и врубила магнитофон.
– Киркоров? Не люблю я этих слащавых мужиков. Вечно разоденется, как попугай, – определил по голосу исполнителя Воробьев.
Клава взяла его за руку:
– Петя, давайте потанцуем?
– О, снова белый танец! – пошутил Воробьев и попытался быстренько допить коньяк. – Дамы приглашают кавалеров.
Клава молча протанцевала с Воробьевым до конца всю песню, а затем посмотрела ему в глаза, протянула руку куда-то в сторону и, щелкнув выключателем, неожиданно завалила его в темноте на широкий диван, предварительно дернув ногой на себя нижний край…
…Выйдя на улицу, Воробьев машинально посмотрел на часы: вся процедура «провожания» с коньяком, разговорами и всем прочим заняла не больше часа. «Да, – подумал он, – бухгалтеры ценят свое время!»
На следующий день, сразу после подъема флага, в каюту к Воробьеву вломился улыбающийся Щен:
– Петька, у меня полный пролет! Эта гребаная Кира работает бухгалтером в городской администрации. Весь вечер она виляла задом, прижималась в танце и шептала на ухо всякие намеки. Я и пошел ее провожать. Как только дошли до дома, она меня чмокнула в щеку и побежала в подъезд. Представляешь, какое махровое свинство! А ты как?
– Нормально, – ответил Воробьев. – Только я не понял, кто кого в конце концов соблазнил – я ее или она меня?
– Ну, если в ближайшее время не забеременеешь, значит, ты – ее! – заржал Щен.
***
Зарекаться – дело гиблое. Не
3.БЕССЕРДЕЧНОЕ ЧУДОВИЩЕ
Срочную телеграмму о рождении сына лейтенант Виталий Калинин получил во вторник после обеда. В ней сообщалось, что в понедельник жена родила мальчика ростом 52 сантиметра и весом в 3 кг 400 грамм. Ребенок и мать чувствуют себя нормально. Послание отправила теща, потому как жена находилась в роддоме, и больше никто не мог сообщить эту радостную весть. Калинин сиял от счастья. Его переполняла радость, моментами переходящая в неописуемый восторг. Он радостно вспоминал, как вечером в воскресенье звонил жене с городского переговорного пункта, поздравляя супругу с годовщиной их свадьбы, и даже пошутил, мол, завтра, 15 декабря, ровно год как они расписались, вот и нужно родить долгожданного малыша именно в этот день. В ответ жена смеялась и объясняла, что по срокам ей рожать еще через две недели, как раз под Новый год. Тот шутливый разговор Виталий затеял, чтобы немного повеселить жену, а тут эта телеграмма…
…Калинин постучал в каюту командира. Из-за двери послышалось какое-то неразборчивое недовольное мычание. Капитан 3-го ранга Леонид Михайлович Михайлов считался опытным командиром, но был резок, категоричен и не любил сантиментов. В иной ситуации Калинин никогда бы не полез к командиру со своей проблемой, но тут такое важное дело! И он снова постучал в дверь, после чего решительно ее распахнул и зашел внутрь каюты. Командир сидел в кресле и с увлечением читал какую-то толстую потрепанную книгу.
– Товарищ командир, у меня сын родился! Вот телеграмму получил. Хотел бы съездить, забрать жену из роддома. Разрешите!
Михайлов, по недовольному выражению лица которого было запросто определить весь спектр негативных эмоций человека, вероломно оторванного от любимого занятия, отложил книгу в сторону. Несколько секунд он молчал, после чего взглянул на радостного Калинина и монотонным голосов огорошил:
– Лейтенант, завтра вечером мы выходим в море для решения важных задач. Поэтому никто никуда не едет и у вас никто не родился. Идите, готовьте материальную часть и подчиненных к трехдневному пребыванию в море. Все, вы свободны.
Калинин вышел из каюты начальника с ощущением, словно его облили помоями. В голове хаотично витали мысли, которые сводились в конечном итоге к одному и тому же.
Как командир его не понимает? Ведь у него сын родился! А что может быть в этой жизни важнее появления на свет нового человека! Теперь Виталий знает наверняка: его командир – черствый и плохой человек. Его интересуют только служба и зачитанные до дыр пошлые детективы. Да что там говорить, он – настоящее бессердечное чудовище!