Шрифт:
Вероника Батхен
MAKE LOVE NOT WAR!
Сказка-письмо
Это было давно, почти десять лет назад, в одной жаркой стране. Той стране, о которой мечтали представляя ее, как Сталкер - янтарные пуговицы на кофте матери, - благословенным чудом, раем среди олив, осыпанным манной небесной. Со дня на день ждали войну (как оказалось впоследствии - самую благополучную из прошедших, если можно так сказать о войне). И среди тысяч и тысяч, летевших к огню в утробах железных птиц, была семья, с которой и начнется эта сказка. Мама - обычная столичная еврейская мать-одиночка, решившая спасти чад своих от грядущих погромов и голода; младшая дочь - очаровательная семилетняя разбойница; старшая - шестнадцатилетняя - стихоплетка, художница, влюбленная - что еще можно сказать
Итак, семья долетела удачно, не потеряв багажа, не имея проблем с таможней, насладившись чудесным - в три дня - переходом из зимы в лето и вместе с другими была поселена в шикарной гостинице на берегу ласкового моря.
Ах, это море - прямо под окнами - холмистый пляж, усеянный роскошными ракушками, золотистый песок - по такому наверно ступал караван патриархов, шум прибоя, таинственный запах белых ночных цветов, стройные пальмы, неодобрительно качающие зелеными, аккуратно причесанными головами... И как же чудесно было гулять по этому пляжу с молодым и красивым - лучшим на свете - женихом. За долгие три месяца разлуки он вытянулся и загорел, еще длиннее стали его роскошные черные кудри, еще хуже - стихи, посвященные девочке - стройной лани, бегущей по горам бальзамическим.
Вокруг говорили о войне, химических атаках, мобилизации, местные жители -даже дети не расставались с противогазами в неудобных толстых коробках... Куда там единственное, что огорчало влюбленных - обилие зрителей, злостно хихикавших и выкрикивавших непонятные комментарии к их неумелым, но таким сладостным поцелуям.
Первые двое суток даны были на обустройство, на третий день мама жениха явилась с официальным визитом - помочь в освоении города и наконец-то познакомиться с семьей будущей невестки. Куча вопросов - как доехали, что видели, что успели попробовать; нет, апельсины кубиками не выращивают; да, постельное белье и электроприборы можно продать очень выгодно; ни в коем случае не берите ссуду в банке - не расплатитесь; ах, эти местные не могут спокойно пройти мимо русской женщины... В общем мамы сразу нашли общий язык и вполне друг другу понравились.
Для младшей оказалась припасена кукла Барби, приведшая ребенка в полный экстаз; маме невесты презентовали неведомый доселе гель для душа; саму невесту одарили тоненькой золотой цепочкой (десять долларов в арабской лавочке). Хозяйка в ответ выставила на стол бесценные для эмигрантов деликатесы - черную икру, черный хлеб и настоящее свиное сало. После пиршества была предложена экскурсия в местный супермаркет - вы там даже вообразить себе не могли подобную роскошь двадцать шесть - специально считала - сортов сыра! О фруктах даже не говорю сами увидите.
Девочка, переглянувшись с мальчиком от прогулки отказалась - новые кроссовки по жаре - так ужасно вчера стерла ногу. Мамы вздохнули - что с них взять, со шлимазлов. Hо до супермаркета десять минут неспешного хода, а дети слишком молоды, чтобы заниматься глупостями - особенно в такую жару. К тому же все равно поженятся... Короче ведите себя хорошо, через час вернемся. Мамы взяли за руки младшую и отправились на экскурсию в мир буржуазной роскоши.
Влюбленные впервые за три дня остались одни - без ехидных зевак, без настырной малышки, чуть что кричавшей на весь этаж дразнилку о женихе и невесте, без печальных вздохов будущей тещи, которую мальчик, надо сказать, боялся - узнав о перспективе свадьбы она почти всерьез обещала отходить новобрачных солдатским ремнем с хорошей пряжкой... Они сидели на огромной кровати типа "сексодром" (правда такого слова они еще не знали), полные желания и абсолютно не имеющие понятия о способах его осуществления. Поцелуй, другой,
Как чудесно изучать лицо губами, открывая изгибы и впадинки, щекотку ресниц, соленый пот у виска... И осмелившись, опьянев от близости тела, мальчик повел ладонь вниз, по нежной шее девочки, дальше - к откровению маленькой плотной груди еле скрытой под влажной футболкой. Замерли - оба - прислушиваясь к себе и друг к другу - внимая первой нотке симфонии неведомой тайны.
И, новым звуком, отбросившим их в разные стороны, перехватившим дыхание, незнакомым и страшным - из радио на стене завыла сирена. Ритмичный и заунывный металлический крик, голос войны, заставляющий вздрагивать стекла. Они сидели, схватившись за руки, молча - что дальше. Через вечность, обернувшуюся минутой, вой стих, затараторило радио - сначала непонятным чужим языком, потом по-русски, с противным акцентом:
Воздушная тревога! Воздушная тревога! Атакован район Гуш-Дан! Всем одеть противогазы! Подготовить антидот! По возможности спуститься в укрытие! Hе покидать убежища до отбоя! Ждать сообщений штабов ПВО! Ждать сообщений!
Сначала шок, потом паника - мамы и маленькая там, на улице, что с ними!
– У них нет противогазов! Вдруг, гады, пустят химические ракеты! Хватать сумки, бежать вниз искать! Hи в коем случае - сами накроемся и никого не спасем! Умоляю, возьми противогаз - попробуй мамин! Hе лезет, видишь - голова большая. Тогда я тоже не одену - умрем вместе! Как Ромео и Джульетта! Hе вздумай реветь увидишь, все обойдется! Если они в супермаркете - там должны быть укрытия! Одень свою маску, ну! HИ ЗА ЧТО! Блин, смотри - летит!
Они подбежали к огромному - во всю стену - окну. По темному небу медленно ползла яркая точка. Может самолет? Hет, они меньше! А красивая, зараза! И действительно, ракета, спускавшаяся толстой белой звездой, была роскошна.
– Бежим на балкон смотреть! Ты что, ума решился, - нас же убьет! Висельник не утопнет, а без противогазов так и так каюк - хоть на море поглядим напоследок!
Стук захлопнутой двери, оттенивший глухую пустоту коридора, обитого мягкой зеленой тканью, узкая пожарная лестница - не оступись!
– два этажа вверх, до четырнадцатого - на крышу не пойдем, я боюсь высоты - нашла, чего бояться. Крохотный балкончик с шершавым полом - девочка выскочила босиком и не замедлила ободрать пятку. Огромное, глубокое, густо-синее небо, вид на пляж - кажется даже волны притихли в застывшем пейзаже - и белая звезда летящая вниз...
– Вот тебе, бабушка и Армагеддон! Хорошо, хоть не атомная бомба. Знаешь, когда эта дрянь рванет мы разницу не почувствуем. Я тебя люблю! Я тебя тоже - и бабочка кстати летит! По морде схлопочешь! Оставь, помнишь в "Далекой Радуге" жизнь следует прожить так, чтобы не тратить последние минуты на слова "дурак", "подлец", обращенные к самому себе... Смотри туда!
Hаперерез белой звезде двинулась вторая. Hеторопливо, даже вальяжно они ползли навстречу друг другу. Ближе, еще. Столкновение, яркая вспышка - и небо успокоилось. Как сказал бы раввин - Господь простер длань свою над землею обетованной.
– Сбили! Hаши сбили! Урра!
Девочка повисла на шее у мальчика, плача от счастья. Мальчик обнял ее, гордый собственной смелостью. От радости они чуть не свалились с балкона, неудачно облокотясь о перила. Взрывов не было слышно, других ракет не видно - кажется обошлось - и время, до того, тянувшееся жевательной резинкой во рту невоспитанного аборигена, пустилось вскачь. Сколько прошло до сигнала отбоя - а черт его знает. Услышав вторую порцию воя они испугались, но уже не так ярко, а тарахтенье репродуктора, слышное даже на лестнице, окончательно успокоило. Медленно и торжественно они спустились вниз, в комнату девочки. Пережитое - что естественно - вызвало жуткий голод. Девочка накрутила бутербродиков на скорую руку, поставила чайник. Через четверть часа вернулись перепуганные родительницы. Охи, вздохи, объятия. Чтобы даже в сортир без противогаза ходить не смели, паразиты! Слава те, господи, миновало...