Македонский
Шрифт:
Пердикка раздраженно сплюнул.
— Дернуло же идти через трущобы…
— Ну прости, мужик, это самый безопасный путь, — я пожал плечами.
Пердика не стал спорить, крепче перехватил ксифос, погладил острое лезвие ладонью, как делал каждый раз перед схваткой и приготовился выйти из укрытия, чтобы проложить дорогу трупами врагов.
— Погнали?
С этими словами мы вскинули ксифосы и высыпали на освещенную широкую улицу. Роксана схватилась за голову, оставшись стоять в переулке.
Пердикка, Лисимах и Птолемей были облачены в порванные одежды, измазаны в крови,
— Эй, вам же сказано не появляться здесь до утра, проваливаете! — выкрикнул командир на жеребце. — Хотите…
Он запнулся, уставился на ксифосы в наших руках.
— Взять их! — рявкнул стражник и первым рванул на вооруженный отряд с ксистоном на перевес.
Это было его последнее распоряжение, Пердикка уклонился от острия копья и в прыжке вонзил в горло горе командира свой клинок. На ступени близстоящего дома брызнула первая кровь. Жеребец поднялся на дыбы, выбросил наземь труп и громко заржал. Мы сумели застать врасплох стражу и прикончили еще двух стражников прежде, чем завязалась драка. Хрустело дерево, ломались древки дор, лязгал металл, выбивались искры. Первые тела стражников упали наземь прежде, чем им удалось наладить оборону и контратаковать. Побросав переломанные доры, стражники схватились за мечи.
Крики на другой стороне улицы привлекли внимание второго отряда. Замелькали доры, поднялись щиты. Второй отряд стремительно заходил нам в спину! Меня теснил стражник, ревевший словно разъяренный бык. Он бросился в сумбурную атаку, силясь сбить меня с ног щитом. А вот хренушки. Я сделал подкат и переплел своими ногами ноги стражника. Караульный потерял равновесие, рухнул, выпустил из рук щит и с воплем оделся на собственный ксифос грудью.
Пердикка сильным ударом ноги в спину снес одного из окруживших Лисимаха стражников, а второго прикончил размашистым ударом ксифоса. Лисимах благодарно кивнул. Еще четверо стражников, оставшихся в живых, сомкнули мечи и пятились, быстро смекнув, что с другого конца улицы на подмогу идет второй отряд.
Пердикка перекинулся о чем-то с Лисимахом, который вместе с Птолемеем бросились добивать прохудившийся отряд стражи. На перекрестке лежало восемь бездыханных тел солдат, поэтому никто из оставшейся четверки не горел желанием ближе познакомиться с землей по примеру павших товарищей. Завидев бросившихся на них телохранителей, один из стражников в не вызывающем доверия строе вдруг бросился на утек в узкий проход между домами. Остальные трое, потеряв еще одного товарища, продержались немногим дольше и показали спины, не дожидаясь поддержки второго отряда. Не Лисимах, не Птолемей не добивали убегавших, хотя имели на это не один шанс. Это казалось тем более странным, что удирающие стражники могли запросто привести подмогу… силы городского караула будут здесь прежде, чем схватка со вторым отрядом стражников подойдет к концу.
Между тем второй отряд караула остановился. Командир видел с какой легкостью враг расправился с восемью караульными, не понеся
Как вдруг… стражники заколебались. У каждого из них был такой вид, будто они увидели перед собой свой самый страшный ночной кошмар. Отряд караульных поначалу замедлился, а потом вовсе остановился. Я слышал, как перешептываются стражники.
— Александр…
— Великий…
Я боковым зрением заметил, как вскинул свой ксифос Пердикка, но поспешил остановить своего телохранителя.
— Ни с места! Люди узнали меня! — прошипел я.
Пердикка прорычал что-то невнятное в ответ, но на этот раз не ослушался. Стражники действительно узнали во мне своего царя. Судя по их вытянутым лицам, они не знали, что делать дальше и перетаптывались с ноги на ногу, пока командир первым не опустил ксистон.
— Ты жив, мой царь! — он спешился и упал на колени.
Вслед за ним опустили оружие и попадали на колени остальные.
— Да простят нас боги, мы чуть было не подняли меч на своего царя!
Я переглянулся с Пердиккой, но не увидел на его лице ничего кроме безразличия. И малость охренел, когда телохранитель коротко кивнул. Это был приказ Лисимаху и Птолемею, которые словно смерч обрушились на склонившихся к земле стражников. Солдаты уже при всем желании не смогли защититься. Все произошло за считанные мгновения. Тела двенадцати караульных изрезанные ксифосами телохранителей оказались разбросаны вдоль улицы.
Пердикка безразлично стряхивая кровь со своего клинка, осматривал трупы. Я подскочил к телохранителю и схватил за грудки.
— Эти люди могли нам помочь! — процедил он.
Пердикка посмотрел на меня удивленно и пожал плечами — формально свою задачу он выполнил. Остался неприятный осадок. Я обратил внимание, как внимательно оглядывается Пердикка, как сдвинуты его брови, каким хмурым кажется его взгляд.
— Поймай лошадь, — распорядился он.
Со стороны улицы, куда Лисимах и Птолемей позволили бежать четверым стражникам, послышались громкие крики. Я знал, что до момента как здесь покажется сотня другая свежих, готовых к бою солдат, остались считанные мгновения. Самое время решать, что предпринять дальше. Отчего-то вспомнилась картинка, изображенная на потолке в царских покоях, где Александр Македонский взлетал над полем боя и громил врага. Сейчас бы такой трюк пришелся весьма кстати, но как говориться увы и ах.
Глава 18
***
Мы спрятались в небольшом переулке, куда не доходил свет факелов. Внешне переулок был не приметен и не отличался от узких улочек, через которые мы пробирались от царского дворца, но через десяток метров заканчивался тупиком. Влево и вправо стояли ограждения, которые предусмотрительные граждане из зажиточной вавилонской прослойки поставили для отпугивания шпаны и воров.
Видя, что пути дальше нет, я остановился, но телохранитель насильно потащил меня вперед, в самый конец закоулка, сжимая своей рукой будто тисками мое запястье.