Македонского разбили русы. Восточный поход Великого полководца
Шрифт:
Два года Александр доказывал, что власть при переходе от отца к сыну не ослабла. Многие же надеялись именно на это, но вскоре они почувствовали, сколь тверда рука и непреклонна воля Александра. Все окрестные народы были приведены к подчинению, восставшие греческие города покорены. Особенно досталось Фивам. Город был взят штурмом, 6000 защитников и безоружных горожан были безжалостно убиты, оставшиеся в живых проданы в рабство за 440 талантов. Некоторые античные авторы оправдывают Александра тем, что Филипп оставил ему 500 талантов долга. На что было содержать армию, на что воевать с персами?
Произведя зачистку в семье, устранив всех потенциальных претендентов на престол, Александр выступил в Восточный поход. «На хозяйство» в Македонии
Александр как личность
Александру Великому, его походу, его вкладу в становление современной цивилизации посвящена обширная литература. Однако характеристика Александра как личности противоречива. Как в древности, так и в наши дни преобладает тенденция идеализации образа Александра. Еще античные авторы характеризовали Александра как гениального полководца, мудрого, дальновидного и милостивого правителя, честного, бесстрашного и благородного человека. Диодор свой рассказ об Александре начинает так: «В течение короткого времени Александр, опираясь на собственное разумение и мужество, совершил дела более великие, чем те, что совершили все цари, память о которых передана нам историей. За 12 лет он покорил немалую часть Европы и почти всю Азию и, конечно, приобрел громкую славу, равнявшую его с древними героями и полубогами» [23].
Плутарх сообщает, что «Александр был очень светлым, и белизна его кожи переходила местами в красноту, особенно на груди и на лице. Кожа Александра очень приятно пахла, а изо рта и от всего тела исходило благоухание, которое передавалось его одежде». «Еще в детские годы обнаружилась его воздержанность: будучи во всем остальном неистовым и безудержным, он был равнодушен к телесным радостям и предавался им весьма умеренно; честолюбие же Александра приводило к тому, что его образ мыслей был не по возрасту серьезным и возвышенным. Он любил не всякую славу и искал ее не где попало, как это делал Филипп, подобно софисту хваставшийся своим красноречием и увековечивший победы своих колесниц в Олимпии изображениями на монетах. Однажды, когда приближенные спросили Александра, отличавшегося быстротой ног, не пожелает ли он состязаться в беге на Олимпийских играх, он ответил: „Да, если моими соперниками будут цари!“» [49].
«Впрочем, – говорит Курций Руф, – прекрасные качества своей души, которыми он превосходил всех других царей: выносливость в опасности, быстроту в решении и исполнении задуманного, верность слова, данного сдающимся ему, милость к пленникам, сдержанность в наслаждениях, хотя дозволенных и обычных, – все это он запятнал непреодолимой страстью к вину. В то время как враг и соперник его царской власти продолжал упорно воевать, а недавно побежденные и покоренные им с пренебрежением относились к его новой власти, он еще засветло садился за пиршества, на которых бывали и женщины, да не такие, которых нельзя было оскорблять, а распутницы, привыкшие жить с военными более свободно, чем полагалось. Из них одна, Таис…» [31, 5, 7, 1–3]. Далее следует описание известного сожжения царского дворца в Персеполе. Персы так и не простили Александру этого злодейства.
«Необыкновенная щедрость, свойственная Александру от природы, в еще большей мере, чем прежде, проявлялась теперь, когда могущество его столь выросло. При этом щедрости всегда сопутствовала благожелательность, которая одна только и придает дарам подлинную ценность. Приведу лишь немногие примеры. Аристон, предводитель пеонийцев, убил как-то вражеского воина и, показав его голову Александру, сказал: „Такой дар считается у нас достойным золотого кубка“. „Всего лишь пустого кубка, – ответил Александр, смеясь, – и я подарю тебе кубок, но сначала наполню его вином и выпью
В походе и в битве Александр предпочитал быть в гуще воинов и разделять с солдатами все тяготы. Говорят, он знал по именам всех своих воинов-македонцев. Во время снежной бури, обрушившейся на его войско в походе на Габазу, «случайно один македонский солдат, еле держась на ногах, все же добрел, неся оружие, до лагеря. Увидев его, царь, гревшийся у зажженного костра, встал со своего места и, сняв оружие с окоченевшего и терявшего сознание воина, усадил на свое место. Тот долго не соображал, где он отдыхает и кто его посадил; когда жизненное тепло наконец возвратилось к нему и он увидел царское место и самого царя, то в испуге вскочил. Глядя на него, Александр сказал: „Сознаешь ли ты, воин, насколько лучше жить под моей властью, нежели под властью персидского царя? Ведь там казнили бы севшего на царский трон, а для тебя это оказалось спасением“» [31, 8, 4, 15–17].
Очень человечно он поступил в пустыне, где все сильно страдали от жажды. Воины раздобыли где-то немного воды для своих детей и, проезжая мимо Александра, предложили ему воду для питья. Александр оглянулся на своих спутников, истомившихся от жажды, и отказался от нее. Наградой ему были крики восторга и уверения, что с таким царем все готовы идти на край света.
Совершенным диссонансом с этим облагороженным образом Александра являются некоторые его поступки, скрыть которые оказалось невозможным по какой-то причине.
Юстин, пересказывая Помпея Трога, сообщает: «Первой заботой Александра (по восшествии на престол. – Н. Н.) было наказать убийц отца». А затем «приказал он также убить соперника своего по праву на власть, своего брата Карана, рожденного от мачехи» [75, 11, 3]. «Прежде чем отправиться на войну с персами, Александр умертвил всех родственников своей мачехи, которых Филипп в свое время поставил во главе управления, выдвинув на самые высокие и почетные должности [75, 11, 5, 1]. Не пощадил он и собственных своих родных, которые показались ему способными царствовать, чтобы в Македонии, когда он будет далеко от нее, не было почвы для мятежей» [75, 11, 5, 2].
После гибели Дария македонцы решили было, что война окончена и пора по домам. Среди воинов началось брожение, они отказывались идти вглубь Азии. Тогда Александр посоветовал солдатам написать письма родным, мотивируя это тем, что далее уменьшится возможность отправить письма домой из-за дальности. Письма он прочитал и всех недовольных собрал в одну когорту [75, 12, 5], чтобы либо распределить по дальним гарнизонам, либо бросить в самое боевое пекло и тем истребить. Эти сведения несколько по-иному высвечивают характер Александра.
Арриан предельно дотошно приводил диспозиции войск. Он пишет, что Александр, с трудом преодолевая сопротивление индийцев, придумал заградотряды: «Оставшееся у него войско он разделил на три части: Гефестиона он отправил пятью днями раньше с таким расчетом, чтобы те из его солдат, которые сбегут, желая скорее уйти подальше, наткнулись бы на отряды Гефестиона и были задержаны; Птолемею, сыну Лага, он тоже оставил часть войска и велел выступить тремя днями позднее, чтобы опять-таки беглецы из его солдат, повернувшие обратно, наткнулись на отряды Птолемея» [8, 6, 4, 6].