Макияж для гадюки
Шрифт:
Дальше заговорили все хором:
— Липочка, угомонись, — забормотала Мария Петровна, — и так уже столько неприятностей…
— Стоп! — замахал руками старший сержант. — Чтобы при мне это животное из семейства полорогих не упоминать! Если, конечно, не хотите дополнительных неприятностей.
— Да забирайте ее скорее, надоела! — присовокупила Надежда.
— Давайте разбираться, — малость успокоившись, сказал Огурцов. — Значит, эта соучастница, — он указал на Марию Петровну, — не соучастница, а соседка.
— Соседка, — подтвердила Надежда.
— Так. А тогда эта рецидивистка — не рецидивистка? — он перевел взгляд на багрово-красную Липу.
— Не рецидивистка, а моя племянница, Мария Петровна прижала руки к сердцу.
— Тогда я совсем ничего не понимаю.
— А тут и понимать нечего, — вступила в разговор опомнившаяся Надежда, — произошел ложный вызов. Я его оплачу.
Огурцов в сомнении покачал головой и снял наручники с Липы. Перед его внутренним взором последний раз мелькнула тень внеочередного повышения и уплыла в туманную даль.
— А как же быть с сопротивлением при задержании?
— Может быть, зайдете ко мне выпить чаю? — предложила Мария Петровна в поисках примирения с представителями власти.
— У нас маковый рулет есть, — сообщила Липа густым басом. Она с неожиданным интересом посмотрела на бравого Огурцова, — я его сама пекла. Там, правда, немного осталось…
— Маковый рулет? — задумчиво повторил старший сержант. — Вообще-то я люблю домашний маковый рулет.., только у вас эта собака, — и он с опаской покосился на Тяпу.
— Собака? — переспросила Мария Петровна. — Да какая же это собака! Это же член семьи!
Словно в подтверждение ее слов Тяпа приветливо замахал хвостом.
Когда дверь квартиры закрылась за милицией и соседями, Надежда переглянулась с Павлом Петровичем.
— Квартира засвечена, — озабоченно произнесла она фразу, которую слышала в каком-то шпионском фильме, — ты понял, Паша, что говорила эта темпераментная племянница? Здесь побывал какой-то мужчина.., наверняка это один из тех, в черном. Он хотел устроить здесь обыск, а возможно — подкараулить тебя, но Липа ему помешала, а потом и милиция приехала. Скажи, Паша, у тебя есть еще какое-нибудь безопасное место, где можно временно поселиться?
— Нет, Надя, — Соколов помотал головой, конечно, у меня есть друзья и знакомые, но они обязательно расскажут все жене.., конечно, из самых лучших побуждений. Но после этого мне никогда не оправдаться. В этом смысле я могу рассчитывать только на тебя.
— Плохо… — Надежда задумалась, — значит, придется рискнуть и пока остаться здесь. Будем надеяться, что Липа их здорово напугала и они не сунутся сюда снова, по крайней мере в ближайшие дни. А за это время мы успеем завершить свое расследование и выяснить наконец, что происходит.
— Ты чем-то расстроена? — осторожно спросил Павел Петрович и заглянул Надежде в глаза.
— Кажется, я зашла в тупик, — честно призналась Надежда, — дело в том, что вчера я была в обществе потребителей и отдала им на анализ крем, который достала на складе фирмы.
.ну, я вчера тебе вечером по телефону рассказывала..
— Надя, ты слишком рискуешь! — патетически воскликнул Павел Петрович. — Ты не должна была ехать на Киевскую, в логово зверя, ты же могла погибнуть!
— Ой, только не начинай! — раздраженно отмахнулась Надежда. — Я такого от Саши наслушалась предостаточно! Имей в виду: если, не дай Бог, с тобой что случится — я умру от угрызении-совести!
— Да ладно тебе…
— И вот сегодня мне дали однозначный ответ, что в том креме нет никаких вредных примесей и вообще нет ничего, способного вызвать приступ удушья или аллергическую реакцию.., в общем, с этим кремом все в порядке, что и требовалось доказать. Только непонятно, что нам теперь делать.
Павел Петрович уныло повесил голову. Надежда поглядела на него искоса и поняла, что, если его немедленно не взбодрить, будет плохо. Она вскочила и кинулась к плите, чтобы заварить кофе. Одновременно как бы сами собой выложились на противень куски нарезанного батона. Надежда намазала их маслом и посыпала тертым сыром. Одним глазом косясь на кофе, Надежда засунула противень в духовку. Через семь минут она уже доставала из духовки румяные гренки с сыром, и кофе дымился в чашках. Павел Петрович положил в кофе неприличное количество сахару и оглянулся на Надежду. Жена в этом случае тотчас принялась бы ворчать. Надежда же и бровью не повела.
Когда гренки были съедены и кофе выпит, Надежда почувствовала небывалый прилив сил, Павел Петрович тоже глядел веселей.
— Послушай, вот что я думаю! — возбужденно заговорила Надежда. — Если во всей продукции фирмы, то есть, допустим, в этом самом ночном питательном креме содержится какое-то вредное и даже опасное для жизни вещество, то отчего же никто раньше ничего не понял? Ведь огромный склад на Киевской улице буквально набит разной косметикой! И сеть распространителей все время расширяется, у фирмы хорошо идут дела!
— Тут что-то не так, — поддержал Павел Петрович, — концы с концами не сходятся.
— И вот что я надумала! Наверное, косметика этого самого «Ликофарма» не сказать чтобы уж такая чудодейственная, но и не хуже других. Во всяком случае, вреда от нее никакого нету. Но отчего-то некий яд попал в некоторое количество крема. Не зря ведь парни из фирмы так гоняются за этим списком. То есть я думаю, что у этих десяти женщин крем с ядовитыми примесями. Ужас какой, ведь это они все помрут! Нужно же что-то делать!
— А что тут сделаешь? — заговорил Павел Петрович. — Ты пойми, Надя, ведь твои утверждения совершенно бездоказательны. Мы же не можем ездить по всем этим женщинам и рассказывать им всю эту невероятную историю! В лучшем случае нас просто не станут слушать, а в худшем — сдадут в милицию! И пока мы будем доказывать, что ничего плохого не сделали, время будет упущено! Если бы точно на руках иметь эту самую баночку с ядовитым кремом, тогда хоть что-то можно будет доказать!
— Нет, говоришь, доказательств? — задумалась Надежда. — А мы их достанем! Причем сегодня же вечером.