Макото. Том 5
Шрифт:
Лететь до Тихой Гавани нам предстояло около шести часов. Поэтому зайдя в самолёт, я постарался сесть как можно дальше от всех остальных. Сейчас самое подходящее время для того, чтобы попытаться активировать кристалл преобразователя. Читать договор, всунутый мне куратором, не было никакого желания, поэтому отложил это дело до лучших времён. Тем более никаких временных ограничений мне не ставили.
Все четыре кристалла с лёгкостью материализовались у меня на ладони, вот только их размеры заметно увеличились. Единственным кто не изменился был преобразователь.
Поглотитель вместе с тёмным кристаллом были примерно одного размера, раз в двадцать больше того же преобразователя. Они были под завязку забиты энергией, которую я ощущал, просто держа их на ладони.
Накопитель тоже подрос, примерно раза в два с того момента, как я доставал его. От него исходило приятное тепло и лёгкая вибрация. По моим ощущениям переработка идёт гораздо быстрее, чем говорил куратор. Прошло всего три дня после моего боя с Шуваловым, во время которого все кристаллы были наполнены и за это время накопитель подрос в два раза. Если скорость обработки останется прежней, то до размеров, того же поглотителя накопитель дорастёт примерно через пару месяцев. А это охренеть насколько быстрее, срока, названного куратором.
Наверняка имеются факторы, которые ускоряют процесс обработки, вот только их, похоже, не знает не только куратор, но и его начальство, которое не смогло рассказать мне, как пользоваться преобразователем.
Отправил три кристалла обратно, оставив себе лишь серый бочонок преобразователя. Я не чувствовал совершенно ничего, держа кристалл в руках. Он был похож на простой кусок, очень мутно, грязного стекла. Попытки коснуться его энергией ни к чему не привели. Я испробовал все её виды, но кристалл никак не реагировал на это. Он по-прежнему оставался мёртвым.
— И как ты должен преобразовывать энергию, когда ты даже не хочешь отзываться? Где у тебя находится кнопка включения? Наверняка ты работаешь по принципу поглотителя. Я же видел, как во время боя с Шуваловым ты превратился в настоящую чёрную дыру и затягивал в себя абсолютно всё, даже высшие энергии. — совершенно незаметно для себя начал я разговаривать с преобразователем.
Хорошо, что гул за бортом самолёта отлично приглушал мой голос, а то остальные подумали бы, что у меня совсем потёк чердак. Мало того что ушёл подальше ото всех, так ещё и сидит, разговаривает сам с собой.
Разговоры с кристаллом тоже не помогли. Я явно, что-то делаю не так, вот только осталось понять, что именно. Возможно мне нужно просто подобрать правильную комбинацию из сочетания энергий, для активации преобразователя. Точно так же, как это было с управляющим энергетическим каналом Голицина. Там я тоже не с первого раза понял, что нужно использовать только низшие энергии.
Весь оставшийся полёт я провёл экспериментируя. Какие комбинации я только не пробовал, но кристалл по-прежнему не собирался отзываться.
Единственная комбинация, которую я не использовал было совмещение всех четырёх энергий, но у меня это тупо не получилось.
Не знаю почему, но когда я попробовал соединить вместе все четыре энергии, они начали работать по принципу магнитов с одинаковым зарядом. Приблизить их друг к другу и соединить было просто нереально. Моих сил для этого явно не хватало. И я сильно сомневаюсь, что на подобное способен хоть кто-то.
Когда самолёт приземлился, пришлось убирать преобразователь, так и не добившись хоть каких-то результатов. Но я не расстраивался, было бы очень странно, если активировать его у меня получилось с первого раза. Я бы совершенно точно заподозрил что-нибудь неладное. А так всё в порядке и идёт своим чередом. Просто я пока не смог подобрать нужный ключ, и всё.
Возле трапа самолёта нас встречали Искандер и Аракчеев. Их лица вызвали у меня отвращение.
— А где Аркадий Вениаминович? — вместо приветствия спросил я, чем, похоже, обидел встречающих, но мне было как-то плевать.
После того, что я выяснил о них из воспоминаний Инессы я начал презирать этих людей. Мне было противно даже находиться рядом с ними. Аракчеев, в отличие от Искандера, быстро проглотил свою обиду и попытался сделать вид, что всё в порядке.
— Он прибудет непосредственно перед началом переговоров. Возникли какие-то проблемы в академии, требующие его личного вмешательства. — ответил мне казначей, протягивая руку для рукопожатия. Я просто прошёл мимо, сделав вид, что не замечаю его жеста. Не хватало мне ещё, мараться о подобное дерьмо.
— Ах ты сопляк! Да кем ты себя возомнил? — заорал мне в спину Искандер, которого вывело из себя моё поведение.
Я ощутил, как он потянулся к силе и уже через мгновение на меня обрушивался удар, которому мог бы позавидовать и Давыдов. Вот только в отличие от Мстислава Родионовича Искандер очень плохо меня знал. Его удар, к слову, состоявший сразу из трёх стихий, что было огромной редкостью, просто испарился, встретившись с моими концентраторами.
Клинки были просто в восторге, напитавшись силой Искандера. По ним пробегали всполохи пламени, льда и молний, причудлива, переплетаясь в самых замысловатых комбинациях.
— Инесса, объясни этому выскочке, что не стоит вести себя столь опрометчиво. — бросил я через плечо, даже не повернувшись к атаковавшему меня Искандеру.
Я чувствовал, что на него уже готовы были напасть все, кто прилетел вместе со мной, но я хотел показать этим ублюдкам из совета, что они утратили контроль над марионеточницей. Что теперь она подчиняется только мне. Представляю, какой ужас поселится у них внутри от осознания, что подобный монстр, над которым они издевались столько лет, теперь на свободе и в любой момент может начать мстить.
Вопль ужаса Искандера вызвал у меня на лице улыбку. А Инесса молодец, смогла повторить мой конструкт, который вытащил наружу её страхи.
— Приказываю тебе прекратить! — заорал на Инессу Аракчеев.
— Засунь себе свои приказы в задницу, а ещё лучше пускай это сделает ублюдок Искандер, после того как вытряхнет дерьмо из собственных штанов. Вы ведь наверняка любите пихать всякое друг другу в задницы. — с невероятным презрением в голосе, произнесла Инесса.
Это было истинное наслаждение наблюдать за лицом Петра Алексеевича. До него наконец начало доходить, что Инесса больше не подчиняется им.