Макото. Том четвёртый
Шрифт:
Даже сейчас они умудряются вставлять друг другу палки в колёса. Как говорится – «горбатого, могила исправит».
Поднявшись во второй раз, дядя Петя решил зайти с другой стороны. Я увидел, как его в его теле начинает накапливаться энергия, которая начинает создавать вокруг него некое подобие защитного барьера. Вот только его барьер был раз в десять толще нашего. А для создания подобного нужно довольно много времени.
Но он не стал ждать, как только ладонь дяди Пети полностью оказалась под защитой, он с опаской протянул её в сторону Софы и дотронулся до её плеча. В момент контакта из его руки вылетел едва уловимый энергетический импульс. Пара секунд и импульс вернулся обратно, разбив так усердно возводимую дядей Петей защиту на руке.
– София в полном порядке, вот только скоро заработает истощение, если и дальше будет продолжать так тратить энергию
После этого дядя Петя проделал ту же процедуру и со мной. Вот, правда, импульс, выскочивший из меня, долбанул по нему с силой разогнавшегося грузовика.
Минимум одна стена была проломлена, а нас накрыло облаком строительной пыли, вырвавшемся из раскуроченной стены.
– Парень тоже в полном порядке, – послышался приглушённый голос дяди Пети из соседней комнаты.
К этому времени Воронцов уже избавился от своей ужасной брони. И куда он только девает всю лишнюю кровь? Потому что там, где он до этого находился, было совершенно чисто.
– А это, что за отродье они поймали? – на этот раз вопрос принадлежал Грише, чья всклокоченная голова появилась в окне. Вернее, в том, что от него осталось после разборок, которые они учинили снаружи.
– Я подобное вижу впервые, – наконец заговорил Сергей Михайлович, осторожно обходя нас Софой.
Он прекрасно видел, что происходило с дядей Петей, когда тот касался нас. И явно не хотел повторять его участь.
Подойдя к защитному кокону с заключённой в нём тварью, Воронцов внимательно начал осматривать её. После потери связи с питающим энергетическим каналом тварь окончательно приняла свой истинный облик. Больше никаких попыток закосить под императора не было.
Это мы с Софой видели окружающий монстра золотистый кокон. Для всех остальных это страшилище просто стояло, замерев в паре метров от нас.
– А те придурки на улице разве не из этой же оперы? – спросил Чернышёв, указывая мечом себе за спину.
– Ты видел, сколько там было крови? – задал риторический вопрос Ворон. – Вот! А этот товарищ, – посмотрев на гендерную принадлежность твари, которая, к моему удивлению, присутствовала на своём месте, продолжил Сергей Михайлович, – словно сушёная рыба. В нём нет ни капли жидкости. Складывается такое впечатление, что стоит его тронуть, и он осыплется прахом.
– Ну, так не трогай. Кто тебя заставляет. Вечно тянешь свои руки, куда не просят, а потом всякое дерьмо случается, – снова наехал на Ворона дядя Петя, вылезая из проломленной стены.
Он весь был усыпан побелкой вперемешку с какими-то опилками и кусочками утеплителя. Вроде такая штука называется стекловатой, и насколько я знаю она дико колючая. Что и подтвердил дядя Петя, постоянно почёсываясь то тут, то там.
– Дерьмо случается, только там, где появляется твоя жирная задница, – многозначительно заявил Воронцов. Услышав это, Гриша заржал в голос. – А я хочу понять, что это вообще такое, и каким образом император превратился в это.
Я очень хотел сказать ему, что это не император, но возможность понятно и членораздельно выражаться, вернётся ко мне только после того, как я отпущу Синки. В этом я был совершенно точно уверен.
– Это нужно вызывать сюда Давыдова с его спецами. Слышал что-нибудь про нулевой отдел? – спросил дядя Петя, ничуть не обидевшись на слова Воронцова.
А вот Гришу он одарил весьма многозначительным взглядом. Что было разрешено старому если не другу, то очень хорошему знакомому, то явно было запрещено всем остальным.
Я бы на месте Гриши теперь ходил и оглядывался по сторонам, а то кто его знает. На территорию академии дядя Петя имеет свободный доступ. Вот так подкараулит где-нибудь за углом и тюкнет чем-нибудь тяжёлым по затылку. Тут будь ты хоть нулевик, хоть ещё кто, от удара тяжёлым предметом по темечку это не спасёт, если ты не ходишь постоянно под защитной техникой. Хотя я уверен, что и такие индивидуумы попадаются довольно часто.
– Про отдел-то я слышал, – продолжая изучать мумию, начал отвечать Ворон. – И даже принимал непосредственное участие в его создании. Могу сказать тебе только одно. Даже упоминание об этом отделе уже считается раскрытием государственной тайны. Что за это грозит, ты и сам прекрасно знаешь.
– Да ладно тебе пугать-то меня! Пуганые! Но Давыдову в любом случае нужно доложить. Это его люди превратились в тех тварей и попытались нас сожрать. Так что пускай приезжает и разбирается. Не зря же его назначили главой тайной канцелярии.
– Не зря, – только и ответил Сергей Михайлович.
Похоже, ему надоела словесная перепалка. Он нагнулся и поднял с пола папку, которую обронила Софа, когда начались эти события. Быстро заглянув внутрь и прочтя всего один документ, лежавший сверху, глаза Воронцова начали вылезать из орбит.
Сейчас он стоял и не отводил взгляда с меня и Софы. Неужели мы тоже выглядели подобным образом, когда узнали о нашем родстве?
– Ты чего так вылупился? Смотри, сейчас глаза выскочат, потом всю оставшуюся жизнь будешь косить под хамелеона, – расхохотался дядя Петя.
Воронцов тут же отвёл от нас взгляд и поспешил убрать документ обратно, а папку закрыть как можно надёжнее, оставив её у себя. Чувствую, ждёт нас долгий разговор, как разберёмся с мумией.
– А вот и подкрепление подтянулось, – подал голос Гриша.
Что-то он на удивление молчалив. Или просто не получается вставить слово в перепалки Ворона с дядей Петей? Что относится к ним с уважением и поэтому не лезет, не поверю никогда. Для Гриши нет авторитетов, и он это неоднократно доказывал.