Маков цвет (драма в 4-х действиях)

Мережковский Дмитрий Сергеевич

Соня. В чем он тебя уверяет?

Борис. Да вот, что Андрей меня видеть не хочет, что ему мой мундир противен. А я знаю, что перед Андреем не виноват. Может быть, Бланк в тысячу раз больше виноват. Но ты ничего не видишь. Ему-то ты все прощаешь!

Соня. Борис. Ты в психопатии. Об этом потом, потом. Не думай же все время о себе.

Борис. Ах, Соня, Соня! (Пауза) Так я… пойду к Андрею…

Соня. К Андрею? Нет?

Борис. Значит, он прав? Бланк прав? Значит ты думаешь, как он? Да ведь это безумие, да ведь все с ума сошли, или я, что ли с ума сошел? Брат

умирает, а я войти к нему не могу? Я о его жизни как о своей, заботился, я…

Соня. Благодарю тебя за твои заботы. Вместо улицы – он умирает спокойно, при нас, хоть в чужом доме. Благодарю тебя.

Борис. В чужом… Соня!

Соня. Да, и это мой брат умирает, мой, а не твой. Я для тебя, ради тебя говорю «не твой». А если твой, если ты, на своего брата, мог…

Борис(перебивая). Ты пустишь меня к нему! Я должен идти к нему! Ты не смеешь! Это бесчеловечно, это жестоко, что ты говоришь! (идет к двери).

Соня(становясь перед дверью). Нет, ты к нему не войдешь!

Борис стоит некоторое время молча, затем уходит в дверь направо. Соня садится в кресло и сидит, не двигаясь. Пауза. Входят из средней двери Арсений Ильич. Наталья Павловна и Генерал. Соня целует мать, затем отца.

Явление 18

Наталья Павловна. Где он?

Соня молча идет с ней к больному Оттуда бочком выходит фельдшер, затем уходит совсем.

Явление 19

Генерал. Погоди, Арсений, не сразу. Он слишком слаб.

Арсений Ильич. Да. да. Вот до чего, Пьерушка, дожили.

Генерал. Ну, ничего. Дай Бог, еще оправится.

Арсений Ильич. Ну, а что же доктор? Да отчего же не вызвать профессора Вельяминова, а? [10] Надо действовать.

10

Вельяминов Николай Александрович (1855–1920) – хирург, академик, председатель Пироговского общества.

Генерал. Нет, я Чижику верю. Он виды видал, да и все-таки свой человек. Главное горе – первая повязка. Не скоро наложили. Да и перевозить, говорит, не следовало. Ну, а что ж Борису делать, не оставлять же его в Москве?

Арсений Ильич. А где же он, Боря-то?

Генерал. Да не знаю, тут все был. Сейчас мы его позовем.

Арсений Ильич. Повидать бы его, расспросить хорошенько, поблагодарить… Соня-то, значит, тут была, а мы думали в Царском.

Генерал. Соня – молодец. Я на нее не нарадуюсь. Арсений Ильич. Да, да, она у нас молодец. (Помолчав). Пьерушка!

Генерал. Что?

Арсений Ильич. Да вот, что ж это, а? Неужели он… погибнет? Ведь не может же этого быть, а? (Плачет, скрывая сморканием).

Генерал. Ну, что ты. Ну, ничего. Ну, бог милостив…

Арсений Ильич. Ведь исстрадались мы из-за него. Ведь знаешь, как ушел он тогда, так и пропал. Так

мы ничего и не знали. Тут московское восстание [11] это безумное, ну понимаешь, все время невольные ассоциации… Часа не было, когда бы Андрея я вот тут (хлопая себя по груди) не чувствовал. Что я пережил, сколько перестрадал! Ты понимаешь. Пьерушка, а? Ведь я отец! И вот-таки обрушилось несчастье…

11

С 6–8 октября 1905 г. в Москве началось стачечное движение, охватившее всю страну.

Генерал. Ну, что уж так… А времена, действительно… И надо же, чтоб Борис натолкнулся. И знаешь. Борис как его привез, – точно сам не свой. Мне даже это не нравится. Извинения какие-то, оправдания, просто лица не было! Надо больного на носилки укладывать, а он сразу о Соне, что она, да как она. Любит уж он ее очень. Ну-с, приехали домой, а нас тут Чижик ждет, фельдшер и все такое. Андрей спокойный был. Светлый. Все просил вам не говорить. Как выздоровею, говорит, сам к ним, здоровый, пойду…

Арсений Ильич. Говорил это? Так и говорил «сам пойду», а?

Генерал. Все время твердил. Ну, Соню выписали. Уж это я настоял. Да, Арсений, старая я собака, а и то растерялся. Пиковое положение.

Входит Денщик.

Явление 20

Денщик. Ваше превосходительство! Генерал Каменский вас к себе просит.

Генерал. Сейчас. Вот что. Позови Бориса Петровича.

Денщик. Слушаю-с.

Уходит.

Явление 21

Генерал. Измотался я совсем с этой охраной. Надо рапорт подать, чтоб освободили.

Арсений Ильич. Ну, и что ж потом? Когда же Андрей нас к себе потребовал?

Генерал. Сегодня. Да я уж тебе рассказывал.

Арсений Ильич. Да, да, рассказывал.

Входит Борис.

Явление 22

Борис. Здравствуйте, дядя (целует).

Арсений Ильич. Спасибо тебе, дорогой, спасибо, родной! (Плачет).

Генерал. Ну, Арсений, подбодрись. Так нельзя. Как же ты с таким лицом к Андрею?

Арсений Ильич. Я ничего. Да, да. К Андрею (Идет к больному, вытирая глаза).

Явление 23

Борис. Как тетя?

Генерал. Ничего, молодцом. А меня совсем затеребили. Сейчас генерал Каменский за мной посылал. Я хочу рапорт подать. Не до того.

Борис. Конечно, конечно.

Входят Евдокимовна и Анна Арсеньевна.

Явление 24

Генерал. Ну, вот и старая с Анютой. Живо слетала. Посидите пока, вы с холоду. Я сейчас вернусь. На одну минуту только.

Уходит.