Макс Сагал. Контакт
Шрифт:
После непродолжительного сеанса связи с помощью звуковых и световых эффектов люки корабля открываются и оттуда выходят низкорослые гуманоиды с тонкими конечностями и непропорционально большими головами. Несмотря на свои технологии, на тысячелетия опережающие земные, пришельцы не желают людям зла. Они прибыли за Максом. Ему уготовано путешествие в другой конец вселенной, где его примут как посла человечества, чтобы вместе строить мир, заручившись взаимной дружбой и доверием. Пришельцам и людям нечего делить в гигантской
— МАААакс! МаксСССС! — тягучий голос прорывался сквозь пелену сна.
Лицо Мандарханова плавало в пространстве, двоилось. Узкие от природы глаза лесничего были широко раскрыты, а черные зрачки напоминали дырки от сигарет в белоснежной скатерти.
— Вали отсюда, мужик, — выговорил Макс с хрипотой. Ему хотелось вернуться в сон. Он все еще был жутко пьян, и от этого еще больше злился на Мандарханова.
— …Вставай же, ну! Он и твоего забрал…
Макс натянул на себя одеяло и вдруг почувствовал, как рука скользнула по чему-то теплому и мягкому.
Он перепугался.
Тут к нему пришло осознание: он не в своей комнате. Не в своей кровати.
С Танькой.
Неужели он…
Макс совершенно не помнил, как пришел к ней, и тем более — что происходило после. Сомнений нет — было. На это указывало не только то, что они оба голые, но и исчезнувшее напряжение внизу живота.
— Он же убьет, — Мандарханов сорвался на крик.
— Да не ори ты.
Макс откинул одеяло, сел. Увидев спящую Таньку, Мандарханов резко отвернулся.
— Быстрее, быстрее. Он это сделает.
Макс потер ладонями глаза. Нащупал бутылку рядом с кроватью, влил в себя остатки.
Полегчало.
Мандарханов второпях собрал с пола одежду Макса и бросил ему под ноги.
— Одевайся!
— Да ты че, мужик. Ты на меня посмотри…
— Он же убьет… — Мандарханов сделал паузу и на выдохе произнес: — Пожалуйста, помоги.
— Кого убьет-то? Ты о чем вообще?
— Топа третью ночь приходит. Я мясо ему носил, хотел отвести его на север, но капитан узнал. Поставил ловушку в лесу. Он его поймает. И убьет.
— Так твой медведь человека задрал. Извини, конечно, но тебе нужно было его еще тогда пристрелить.
Мандарханов озирался, будто искал помощи у стен. Отчаяние поглощало его.
— Я же его вот с такого растил. Он же запах мой узнает.
Сквозь небольшое окно в комнату проступал лунный свет.
— Дау. Ко мне.
Должно быть пес постеснялся того, что делали Макс и Танька, поэтому и решил подождать на зачуханном стуле рядом со шкафом. Присмотревшись, Макс понял — то, что он принял за собаку, — всего лишь комок одежды.
— Дау! Ты где, мальчик?
Под одеялом тоже нет. И на полу нет. Нигде нет.
Мандарханов наблюдал за ним молча, Макс понял — тот знает.
— Где Дау?!
— Я же сказал. Он забрал.
Лес напоминал сплошную черную стену. По снегу к нему тянулись следы от армейских ботинок и длинные, словно лыжни, полосы от заборных досок.
У самой опушки Макс и Мандарханов приостановились. Впереди виднелся тусклый красный фонарь, подвешенный на дереве. Там же с одной из веток спускались два троса, которые держали приподнятой сбитую из заборных досок клетку. Ловушка должна была накрыть зверя сверху, когда тот окажется прямо под ней. Заманить его туда должна приманка внутри небольшой квадратной клетки. Роль приманки была уготована Дау.
Макс побежал, с каждым шагом выплевывая из себя остатки опьянения.
Из темноты им наперерез выскочила фигура.
— Стоять! — заорал Артист, преграждая путь.
Щелкнул затвор, автомат посчитал дулом цели — жаждал плюнуть в обоих свинцом.
Заметив, что Мандарханов потянулся к ружью, Артист сделал резкий выпад ногой. Удар в грудь свалил лесничего в снег. Ружье отлетело.
— В периметре замечен медведь-людоед, — объявил с официозным напором Артист. — Приказ капитана — вернуться в дом и не выходить. Выполнять!
До клетки их отделяло около полусотни метров. Погребного нигде не было видно. Должно быть, прятался в укромном месте неподалеку.
Макс услышал жалобное постанывание Дау. По телу пробежал холодок. Больше всего на свете пес ненавидел клетки. Прутья каким-то образом обезоруживали его, притупляли защитный инстинкт.
— Дай поговорить с капитаном.
— Ты не понял, что ли, Эйнштейн, бля? Приказ не обсуждается! Или ты забыл свое место? Назад, или положу обоих как дезертиров.
Дуло уткнулось в грудь Макса.
— Топа никого не тронет, — заговорил Мандарханов, приподнимаясь. Его тулуп облепил липкий снег. — Я его на север отведу, там косуля водится. Дайте попробовать. Пожалуйста.
Артист словно озверел.
— Если досчитаю до пяти и все еще буду видеть ваши рожи, всажу по пуле в лобешники. И поверьте, уроды, я очень хочу это сделать. И мне за это ничего не будет.
Мандарханов вдруг застыл, уставившись в сторону клетки. Макс проследил за его взглядом и увидел движение под красным фонарем.
С их последней встречи медведь прибавил в весе и набрался сил. Из огромной пасти валил пар, а бурая шерсть в красном свете пылала рубиновым пламенем. Походка зверя излучала уверенность — пришел истинный царь леса.
— Не ссыте. Капитан все продумал.
— Нельзя же так, — произнес Мандарханов.
Медведь опустил голову и принюхался. Уловил запах беспомощной жертвы.
Макс сделал шаг вперед, и тут же получил дулом по лицу. Во рту что-то хрустнуло. На снег выплеснулась кровь с осколками переднего зуба.