Макс Суров. Второй шанс
Шрифт:
– Но… но… если бы это была правда, то я бы смогла воровать чужие способности! Владела бы сотней магических навыков! Что ты на это скажешь?!
– Это самое интересное. Ты не можешь использовать свой навык лишь потому что ты не знала о нем. Не зная о доступной магии, как ты будешь ее использовать? Не зная слов к заклинанию, его не исполнить, каким бы сильным магом ты не был. Но вчера кое-что изменилось.
– Призыв, – тихо произнесла Мия, опустив голову.
– Да.
– Я… я…
– Вчера ты призвала кое-кого из центрального мира. Слышала о нем?
–
– Да, поэтому в этом мире обитают самые страшные твари, и именно поэтому такой призыв всегда заканчивается мертвым огнем – серым, иногда кровавым, но этот огонь всегда устремляется в небо, а затем возвращается к земле.
– То есть, я призвала что-то ужасное…
– С виду, ты призвала обычного человека с каким-то устройством из его мира, но проблема не в этом. Как думаешь, почему его держат в специальном помещении, что создал наш директор?
– Ну, это же человек, таких призывают очень редко, и…
– Нет, дура, – вздохнула Кира, усевшись на кровать Мии. – создавая ритуальный круг призыва, маг вкладывает частичку себя, дабы наделить призванное существо особым даром. И так, как ты обладаешь силой мимикрии…
– Я наделила его способностью воровать способности? – наконец, смогла закончить Шарлотта, мертвым взглядом уткнувшись в Киру.
– Аллилуйя, глупышка. Но, не думаю, что ты отдала ему весь дар.
– Значит, и я смогу пользовать этим.
– Настолько, насколько тебя хватит. Я читала, что прошлый владелец мимикрии владел двумястами магическими стихиями, не заклинаниями.
– Ого, это же целый клондайк.
– Да, но он разучился ходить к пятидесятой стихии, а к двухсотой превратился в овощ. Тело просто не способно выдержать столькой магии.
– Вот же… опасная, однако, магия.
– Человек не может выбирать дар, с которым родится.
– Значит, того парня закрыли не потому что он из центрального мира.
– Возможно, отчасти. Но главная причина – мимикрия, что теперь определенно присутствует в его теле.
– Надеюсь, его не убьют.
– Определенно нет. Скорее, попытаются добиться информации, и будут молиться, что он не самый ужасный человек в своем мире.
2
Макс пришел в себя лишь на второй день после, непонятного ему, перехода в этот… этот мир… не его мир… он определенно был не в своем мире…
Парень открыл глаза, попытался осмотреться. Все тело так онемело, что даже головой было трудно поворачивать. Легкая боль не смогла его остановить, и Суров, все же, огляделся. Комната напоминала допросную из его мира. Серые стены, никакой мебели, ни одной двери, что показалось ему странным. Руки с ногами, похоже, были чем-то привязаны, хотя, в тот момент казалось, что конечности и вовсе отрубили – настолько сильно они затекли, что совсем не реагировали на импульсы мозга. Не прошло и пяти минут, как стена справа от него завибрировала. Не вся. Примерно метр в ширину, и два метра в высоту. Этот прямоугольный кусок то ли бетона, то ли плиты начал исчезать, пока не образовался проход под дверь. Макс никогда
Трое человек зашли в комнату, и стена вновь стала цельной. На этом странности не закончились. Какая-то кровать, или стол (настолько «это» было твердым, что, казалось, Макс лежит на куске металла) начала перемещаться. Он сдвинулся назад, а затем поднялся вверх. Получилось так, что теперь он был прижат к земле, и мог полностью рассмотреть пришедших к нему людей.
Один из них заговорил. Вот только Макс ничего не понимал. Закончив, похоже, несколько предложений, он подождал пару минут, а затем нахмурился, сказал что-то другим своим дружкам. Затем снова обратился к Максу.
– Я вас не понимаю, больные ублюдки! – выкрикнул Суров. Злость переполняла его – вытащили куда-то, связали, а теперь еще и хотят чего-то непонятного.
Они внимательно выслушали, похоже, даже поняли. Третий, крайний слева, щелкнул пальцами, усмехнулся, достал из кармана какую-то книжку, раскрыл ее, полистал страницы. Через пару минут возле него появился небольшой шарик голубого оттенка. Он висел в воздухе на уровне головы мужика с книгой. Только после этого первый вновь заговорил.
– Кто ты такой? – в этот раз Макс его понял, и, надо сказать, даже обрадовался родному языку.
– Боже, где я? – вновь выкрикнул Макс, радостно вздохнув, и даже улыбнувшись.
– Отвечай на вопросы, иначе мы тебя убьем.
– Не угрожай мне. Я не знаю, кто ты, да и мне плевать, если честно. Волнует меня только то, что я находился в переулке, а затем… затем оказался здесь… где я?!
– Давай лучше я, – обратился тот крайний, с книгой в руке, которую как раз совал обратно в карман, к своему дружку. – Меня зовут Элрик Хонскэм, я директор академии, в которой ты, друг мой, оказался.
– В какой академии? Где я нахожусь? Какой это город?
– Мы далеко от цивилизации. А страна – Мелиния, страна севера, если уж на то пошло.
– Что за чушь? Никогда не слышал о такой стране. Это Америка? Россия? Где я?! – Макс вновь повысил тон, и заметил, как крайний правый разозлился, хотел уже что-то сделать, но, обратив внимание на «директора этой академии», тут же успокоился.
– Прости, я, наверное, неверно объяснил. Начать нужно было с того, что ты находишься в мире, разделенном всего на четыре великие страны. Ты уже не в своем мире.
– Но как… как такое возможно?
– Помимо твоего существуют и другие миры. Ты попал сюда совершенно… совершенно случайно, – директор на мгновение замялся, и Максу этого хватило.
– Не нужно мне врать. Я знаю, когда люди мне врут. Таких было слишком уж много.
– Я все тебе расскажу, даже покажу, но сейчас, прошу, помоги и нам. Ты же понимаешь, что, когда появляется неизвестная угроза, ее нужно решать. В данной ситуации, эта угроза – ты. Расскажи, кто ты, и мы тебя отпустим.