Макс Вольф: Рекрут. Наемник. Офицер. Барон (сборник)
Шрифт:
– Уже проснулись? Это хорошо, искин докладывает о полном восстановлении организма, – говоривший обнаружился прямо за спиной. Он походил на обычного клерка, подобных которым я уже несколько раз встречал на станции. – Я помощник заместителя управляющего станции, меня послали сюда для того, чтобы проводить вас до ближайшего пассажирского корабля, направляющегося прочь. Ваши спутницы покинули ее позавчера, теперь настала ваша очередь.
– Покинули? – Немея и Стелла улетели? Я вышел в Сеть и проверил свою почту, где сразу обнаружил от первой краткое сообщение об отлете на
– Приказ гра Фонбэ, начальника станции. Все участники инцидента и их сопровождающие должны как можно скорее покинуть «Тахол-ра» с годовым запретом на ее посещение, – человек в коричневом костюме ухмыльнулся. – Не следовало убивать людей прямо на улицах и тем более устраивать взрывы ОД-гранат.
– Последнее сделал точно не я, – осторожно встав на пол, абсолютно не смущаясь наготы, я вопросительно уставился на служащего. – Где моя одежда?
– От вашего технического комбинезона ничего не осталось. Удивительно еще, как вы сами выжили в такой близости от места детонации. Но вот это должно вам подойти, – болотного цвета штаны, футболка с длинными рукавами такой же уродливой расцветки и укороченные сапоги обнаружились на стуле неподалеку.
Примерив все это, я с неудовольствием подумал, что ходить в таком виде могут только умалишенные, даже несмотря на абсолютную свободу в этом плане на всей станции-фактории. Нужно будет зайти в какой-нибудь магазин.
– Готовы? Тогда пройдем к таможенному контролю, там же купите билет на любой корабль. Хочу сразу предупредить: не делайте глупости, недалеко находится целый отряд с тяжелым оружием и в броне высшей категории. Мы видели, на что вы способны, но не думаю, что сможете справиться со всеми полицейскими на станции.
На последние предложения от меня последовал понимающий кивок: силовой вариант тут точно не уместен, но ведь можно пойти и по другому пути.
– Это подождет, – довольно спокойно ответил я. – Сначала мне необходимо зайти в Техцентр за приобретенными базами, а потом у меня есть дела в одной компании, с кем у меня заключен договор на крупную сумму. Верон не имеет права вводить человека в растраты при необоснованных претензиях. Я не против улететь с вашей станции, но не собираюсь делать этого прямо сейчас, так как при этом потеряю не одну сотню тысяч кредитов. Или вы их мне компенсируете?
Прямой вопрос остается без ответа и сопровождается расфокусированным взглядом станционного служащего. Человек явно вышел через наносеть с кем-то на связь.
– В противном случае я буду вынужден подать жалобу на эту станцию и ее руководство в Арбитражный суд на Бетельгейзе, вряд ли Объединению Верон нужна слава недобросовестного игрока в торговых делах, – последнее утверждение я делаю, не очень веря в его действенность. Не думаю, что мне придется побывать на одной из самых развитых планет Содружества в ближайшее время и тем более начать там судебный процесс против целого государства из-за нескольких сотен тысяч.
Хотя, как знать, куда меня в конечном итоге приведут мои дороги? Может, я и окажусь там когда-нибудь, и тогда точно припомню этот случай станции «Тахол-ра». В жизни бывает и не такое.
Похоже, так думал не только я один, потому уже спустя десяток-другой секунд помощник заместителя неохотно качнул головой.
– У вас есть шесть часов времени на решение всех вопросов. Все это время буду я буду вас неотрывно сопровождать, – голос клерка показывал высокую степень его недовольства. Ему совсем не хотелось таскаться со мною еще столько времени.
– Тогда вперед, – короткий взмах рукой в направление выхода. Может, оставаться тут и впрямь не лучшая идея.
Первым делом я посетил компанию для проверки ход работ со скафами.
За два дня моего отсутствия инженер хорошо постарался и вместе со своими работниками полностью доделал один из бронекостюмов, собрав работающую «Элиту А9». А вот вторая оказалась еще, мягко говоря, не готова, как и все остальные двадцать восемь штук, лежащих сейчас в полуразобранном виде на полу склада.
– Значит, это он? – матовая поверхность отдельно стоявшего скафа отражала осветительные полосы с потолка, сразу привлекая к себе внимание. Подойдя ближе, я осторожно провел рукой по зализанному наплечнику, а потом вопросительно повернулся к инженеру.
– Да, эта модель «Элиты А9» полностью готова к ведению боевых действий. Произведена замена всех посторонних систем на родные комплектующие. Все отлажено и настроено на ваши параметры, – главный по техническим работам и по совместительству владелец фирмы сказал фразу просто, но в его голосе проскользнули нотки гордости за проделанную работу.
– Комплекс прицеливания и автоматического сопровождения целей «Адерон-22», полностью связанный со штурмовой винтовкой «Сакран», система жизнеобеспечения «Вздох-3000», обеспечивает свободное нахождение в вакуумном пространстве до шести часов времени, три малых мобильных энергощита, комплекс связи «Луч», позволяет создавать каналы связи как в открытом, так и в зашифрованном виде, даже в условиях попыток глушения сигнала, многослойная бронированная поверхность обеспечит защиту даже от мощных энергоразрядов, а в случае ранения встроенный медицинский комплекс «Аурел-4М» позволит оператору продержаться до прихода помощи или же даст время покинуть зону военных действий. Потрясающий бронекостюм, – в конце, не сдержавшись, инженер чуть повысил голос и даже причмокнул губами.
– Не хватает разведкомплекса с миниатюрными автономными дроидами, интегрированными в единую сеть, контейнера с малыми ракетами, прыжковой системой, дополнительных бронепластин, еще двух блоков питания и плазменной пушки калибра 0.7, крепящейся на плечевом суставе, – чуть насмешливо сказал я, все так же водя рукой по гладкой поверхности.
– Что? – удивление на лице собеседника чуть не заставило меня по-простому заржать в полный голос.
Несмотря на скорую принудительную депортацию со станции, настроение просто отличное. Ведь я легко мог погибнуть от той гранаты: мощность взрыва такой штуки превышала все подобные земные аналоги. Но похоже, на том свете меня пока никто не хочет видеть.