Малая родина и депортация

Киреев Николай

Ваня же, родители не знали что делать, он корчился на кровати, извивался от боли в желудке, его не могли удержать.

Узнав от моей мамы, (которая прибежала узнать о Ванином состоянии), – -что Ваня со мной ел в степи какуе-то ягоду, тетя Эмма попросила мужа; – Егор иди к Степану спроси рвзрешения, отвезти ребенка в больницу. (Дядя Егор работал шофером на дежурном грузовом автомобиле в нашем отделении колхоза. Степан, это мой отец, на то время работал бригадиром этого отделения).

– Не надо отпрашиваться, берите ребенка в машину и везите скорей в больницу, я сама предупрежу Степана куда вы поехали! – Посоветовала моя мама родителям Вани!

Больница находилась в тридцати

километрах от нашей деревни. Вани в больнице промыли желудок, положили под капельницу, родителям сказали приехать на следующий день.

Оказывается мы ели какуе-то ядовитую ягоду похожую на мак, и хотели угостить своих братьев. Но какое-то второе чувство подсказало нам, что этот мак не тот мак, который выращивали в огороде, и мы подходя к дому выкинули все что запихали за пазуху. Это послужило для нас уроком на всю жизнь.

Когда пришло время нашим братьям Иванам идти в школу в первый класс, мы с Витей завидовали им. Как же хотелось идти в школу со своими братьями. Школа нам представлялась чем-то не обычным, интересным, увлекательным, познавательным заведением.

Первого сентября, утром старший брат Володя оделся, и побежал к клубу где учеников старших классов ждал дежурный оборудованный для перевозки людей грузовик. Этот грузовик отвозил учеников в школу, а после окончания занятий привозил их обратно в отделение. В нашем селе была четырехлетняя начальняя образовательная школа. Восьмилетняя школа находилась на центральной усадьбе.

Как только Володя вышел и за ним закрылась входная дверь, Ваня начал собираться в школу. Одел новую школьную форму, подпоясался новым ремнем с блестящей бляхой, надел фуражку с какардой. Демонстративно взял новый портфель, зная, что я с завистью наблюдаю за его сборами, чинно посмотрев на меня, пошел с мамой в школу, в первый класс на первый звонок.

Я подождал некоторое время, подумал… Побежал в сарай, там нашел старый потертый Володин портфель, набил его какими то книгами, и отправился в школу. Но мне не повезло, навстречу шла мама. Мама, возвращаясь домой после торжественной части в школе, увидев меня с портфелем, раздутым от книг в моих руках, удивлено с иронией спросила; – Коля, и куда это ты собрался, не в школу ли? – Нежно потрепав меня за челку волос, участливо сказала; – Коля тебе еще рано учиться, пойдешь в школу на следующий год! – Пойдем домой?

Пришлось прервать свой поход в школу, и понурив голову возвращаться домой, и ждать еще целый год.

С детства нас приучали к труду, ведь в то время колхозникам зарплату не платили. Что колхоз мог дать на трудодни, смотря сколько мать с отцом их заработают? Стране нужен был хлеб, мясо, молоко, шерсть. Все это колхоз поставлял госдарству, выращивая пшеницу, ячмень, просо, овес, кукурузу и другую сельскохозяйственную культуру, а также занимаясь мясо-молочной продукцией. Овощи выращивали колхозники на своих приусадебных участках, колхоз также выделял колхозникам по десять соток под картофель. Поэтому нам детям приходилось помогать родителям, полоть от сорной травы, ухаживать за скотом, вести домашнее хозяйство.

В Казахстане где мы проживали, летом стояла жара, все выгорало, а осадков в виде дождя выпадало очень редко. Каждый вечер когда жара немного спадала, нужно было все поливать, а так-же напоить скот, вернувшегося с пастбища. Воду, мы малышня черпали ведрами из колодцев по очереди, не смотря на возраст, по три четыре раза в день в бочьки и другие емкостя. Вычерпаешь колодез до дна, побегаешь часа два, пока вода не наберется и опять черпаешь. Возможностей небыло в наше время где купить овощи, приходилось выращивать самим и этот труд ложился на наши детские плечи.

Для того чтобы

самим одеться, детей одеть, купить школьную одежду, а также школьные принадлежности и обвь, родители не могли. Зарплату как на производстве ежемесячно они не получали. Работали в колхозе за трудовые дни, за которые колхоз мог расплатиться только после хлебоуборки натурпродктами, тоесть, зерном, и другой сельхоз продукцией. Осенью или весной, две, три семьи, договаривались между собой, выписывали в колхозе в счет трудодней пару грузовых автомобилей. Загружали в мешках зерном который получали за трдодни, также картофелем выращеным на своих участках, молочными продуктами в виде сметаны, сливочного масла, творога и другие жиры, все это везли за шестьдесят километров в город Славгород, на базар. За целый день продав все это, на вырученные деньги закупали все в чем нуждались. В осноыном школьную форму, и школьные принадлежности для детей, а твкже для себя в чем нуждались.

Дети носили в свободное время от школы одежду всю в заплатках, которая по возрасту переходила от старших детей к младшим. Зато в это время рванье считается модным и стоит оно дорого. Мы в свое время, от бедности стеснялись это рванье носить, но приходилось его одевать, другой одежды небыло.

Колхоз испытывал трудности со строительным материалом, приходилось строить из того, что было доступно. Весной когда земля прогревалась, бульдозером снимали верхний плодородный слой на участке, под этим слоем была сплошная глина. Трактором вспахивали эту глину, завозили к этой яме солому, подвозили водовозкой воду. Заливали водой вспаханую глину, засыпали ее соломой. Трое мальчишек сидя верхом на лошадях без седла, (чтобы не заморать седла глиной), месили эту глину.

Мы ребятня по договорености, стояли в очереди, меняя счастливчиков, сидящих верхом на лошадях. Взрослые в процессе замеса, засыпали глину соломой и поливали ее водой, доводя глину до нужной кондиции.

Доведя глину до нужной массы, закладывали ее в деревянные формы, оставляя сушиться под солнцем. Так получался строительный материал, называемый саманом. Строили из этого самана складские помещения, для овец овчарни, коровники, конюши для лошадей, дома и сараи.

Чтобы саман не разрушался от непогоды, летом женщины обмазывали такой же глиной эти строения внутри и снаружи. Крыши крыли горбылем, накрывали соломой, а поверху также покрывали глиной. Хватало на сезон, чтобы крыши не протекали. За два километра от села, находились солончаки. Там брали белую глину, размешивали ее водой до жидкого состояния, и этим раствором белили стены строений. Дома и остальные помещения стояли как на подбор белые и это впечатляло.

Это позже в шестидесятых годах, начали завозить цемент, известь. Ставить шлакобетонные стены, штукатуренные цементным раствором. Крыши ставили двух, четырех скатные, чердачные, крытые шифером.

На солончаках рос камыш, его рубили, утепляли им внутрение стены, набивали дранку. Штукатурили внутрение стены той-же глиной, белили стены уже известью. В доме зимой было тепло, а летом прохладно.

Взрослое поколение, начиная с раней весны и заканчива поздней осенью, без звыходных с раннего утра и до позднего вечера работали в колхозе. Весной полевые работы, летом сенокос, осенью хлебоуборка. Только зимой немного напряжение снижалось. Нам детям приходилось во всем помогать взрослям. В горячие дни весной, перед посевными работами, школа освобождала старшие классы от занятий. Вывозили на оборудованных автомобилях к полям, ставили в шеренгу на ширину поля, давали по коробку спичек, и мы цепью шли и сжигали копна соломы, оставшие не использованые после зимы. Таким способом освобождали поля перед вспашкой.