Малая родина и депортация

Киреев Николай

Во время сильных морозов и буранов, Нас школьников освобождали от занятий. Если буран разыгрывался во время занятий в школе. Грузотакси не могло проехать за нами, так как заметало дорогу, нас школьников со второго отделения, разбирали по домам ученики, проживающие на центральной усадьбе, где находилась восьмилетня школа. Мы находились у них пока погода не успокаивалась, и нас могли отвезти домой.

Зимой во время буранов снегу наметало по самые крыши. Если смотреть из далека, домов небыло видно, только черные трубы торчали из под белого

покрывала снега. Детвора, когда погода успокаивалась, высыпала на улицу. Строили из снега крепости, которые в последствии, разделясь на две группы, одни обороняли ее другие штурмовали снежками. Прокапывали туннели, строили горки. Домой приходили раскрасневшие от мороза, мокрые от снега.

Вечерами под треск поленьев в печи, и завывания ветра в трубе, мама читала нам на немецком языке сказки Андерсена и братьев Гримм. После прочитаного тут же переводила на русский язык, а мы затаив дыхание, слушали эти сказки. Так как отец запрещал дома говорить на немецком языке, мы его не понимали.

После войны в общественных местах запрещали говорить на немецком языке. Считалось что это вражеский язык. Не знаю где мама брала эти книжки, скорее всего передовались среди немцев друг другу, а сказки были замечательные.

Старший брат Володя, до пяти лет проживал с мамой у ее родителей, наших бабушки и дедушки. Отец проходил службу в армии, четыре с половиной года, а Володя родился перед тем как отца призвали в армию. Володя разговаривал и понимал немецкий язык. После запрета в доме забыл его.

Когда мы подросли уже постарше, мама со слезами расказывала нам, как ее семью и семьи ее родствеников, в начале войны, насильно привезли из родных мест в нашу деревню. Как было тяжело выживать во время войны и после нее. Ей было тринадцать лет когда их депортировали, она все помнит.

В детстве не воспринималось так серьезно, то, что перенесло старшее поколение, а также поколение наших отцов и матерей.

Которые пухли от голода, работали день и ночь на колхозных полях и на фермах, давая стране в тяжелое время хлеб, мясо и молоко. И не дай бог укради с поля хоть один колосок с зерном, или принеси стакан молока с фермы для детей. Судили за это строго если узнают, или донесли. Сразу без суда и следствия тройка выносила приговор, десять лет лагерей без права переписки за хищени государственного имущества.

С возрастом я чаще стал задумываться об этом. Моих родителей давно уже нет, и нет родителе моей жены, которые также перенесли горе, страдания, и ужасы того времени.

Нет нашей маленькой родины, нашей деревни, только остались остовы разрушеных домов и деревенское кладбище, в той далекой Казахской степи, по которой ностальгия не дает покоя. Хотелось бы как в детстве пойти в степь, лечь на выжженную солнцем желтую траву. Наблюдать и слушать трель жаворонка, а также услышать, такой родной голос мамы; – Коля домой? – Понимаешь, что это уже не возможно услышать ни когда.

Возможно то, чтобы наше дальнейшее поколение

не забывало, через что прошли наши родители и ихние отцы и матеря!

Часть вторая.

1. Депортация

Улица заполнилась мычанием коров, блиянием овец и коз, слышались хлесткие звуки из под кнута пастуха, это скот возвращался с пастбища домой.

– Алекс, Еганес идите встречать Марту (так звали корову), овец и коз, напоите водой, заведите Марту в хлев, а овец с козами в загон? – распорядилась Мария; – Фрида подои корову? – Обратилась она к дочери; – -Скоро отец с Давидом придут с работы, будем ужинать!

Давид после окончания школы и летних каникул, первый день пошел работать в полевую бригаду колхоза, где работал отец. Мария достала из печи чугунок с картошкой, поставила его на середину стола, разлила по кружкам молоко, и положила хлеб.

Скрипнула калитка, послышались шаги в сенцах; – Это Филипп и Давид пришли с работы! – Мыслено догадалась Мария!

– Как ты Мария, устала за целый день? – Как дети, где они? – Забросал жену вопросами Филипп, войдя в дом, зная, что с таким хозяйством, с шестью детьми, которых надо накормить, обстирать, одеть, приходится Марии нелегко, в добавок еще работа на колхозной ферме.

– Дети, старшие за скотом ухаживают, младшие играют в детской! – -Ответила Мария и тут же задала вопрос; – А у вас на работе все нормально, о чем разговоры?

– Сегодня засеяли два поля озимых семян, осталось одно поле! – -Разговоры? – В основном в бригаде о войне, задаемся вопросами! – Когда война закончится, идти в военкомат записываться на фронт, или ждать повестку?

– У нас на ферме так же разговоры только о войне, перечитываем письма, чьи мужья на фронте, вместе переживаем за них!

– Мария, я завтра с утра с бригадиром еду в райцентр на МТС за запчастями на сельхозтехнику, дома буду поздно! – Предупредил жену Филипп.

– Почему ты, больше послать некого? – Возмутилась Мария!

– Филипп, ты не можешь отказать, поэтому твоей добротой пользуются! – Продолжила возмущаться Мария.

– У меня просто в МТС есть хороший знакомый механик, мы с ним еще в гражданскую войну воевали в одном полку, он поможет нам с запчастями! – -объяснил жене Филипп!

– Поняла Филипп, ты в МТС едешь на целый день, я тебе приготовлю с собой перекусить в обед?

– Не надо Мария, на МТС есть столовая, мы там пообедаем, бригадир сказал, что обед оплатит колхоз!

– Давид, а ты как, первый день не устал, как работа? – Переключилась мать с расспросами, на сына.

– Нет мама, я не устал! – Как работа? – Еще не знаю, первый день все интересно!

– Вот чистое полотенце, умывайтесь, садитесь за стол, я пойду кликну детей! – Распорядилась Мария, направляясь к выходу.

Выйдя во двор, позвала детей; – Дети, отец с Давидом пришли с работы, пойдем ужинать?