Мальчик из Фракии
Шрифт:
– Может, вы скажете?
Деян мотнул головой. Друга он не выдаст.
– Ладно, – вздохнула она.
– Ничего не знаю, – отрезал Идарий.
За окном послышался раздраженный голос Валента. Подняв грубую занавесь, друзья выглянули наружу. Ирина уловила в звуках что-то недоброе. Поспешила к выходу. Бросила на ходу:
– Дров в очаг больше не бросайте. Пусть так дойдет.
16
– Почему же ты не ушел с князем? Феодагат собирал римлян для похода. Разве ты не знал? – Валент строго оглядел переминавшегося с ноги на ногу мужчину
– Так ведь, почтенный… я ведь… – попытался оправдаться тот, совершенно растерявшись перед патрицианскими манерами приближенного Даврита. Откуда здесь мог взяться проклятый римский аристократ?
– Беглый он, раб, – помог черноволосый парень с плоским лицом и кольцами моряка в ушах.
– А ты, отчего не взял в руки оружие? – поднял в удивлении угольные брови Валент. На живом лице его изобразилась игра в наивное удивление. В душе он и, правда, не понимал этих людей.
– Мне нужды не было, – забегал глазами моряк.
Валент потеребил бороду. Вновь строго посмотрел на первого собеседника. Почувствовал его дрожь, страх глубокий и затаенный.
– Я туда… туда никогда, – заикаясь пробормотал тот.
Все они, недавние поданные империи, желали только окончания разговора. Того же ждал бывший раб с чистыми глазами. «Дрожишь? Но зачем? Чего тебе бояться?» – мысленно спрашивал римлянин.
Собравшиеся заволновались. Стали перешептываться. Валент слушал их голоса, стараясь уловить хоть частицу перемены настроения «Неужели в них ничего человеческого не проснется? Почему и здесь они остаются трусливыми подданными?» – думал он.
Крестьянин с глупыми глазами снова пытался отвертеться, так, будто его уже гнали на войну силой. Он опять пытался доказывать, почему не стоило ему идти в поход с союзным князем. Вновь получались сбивчивые звуки, бессмысленные вязанки слов.
– У него вся спина палками исписана, – помогал низкорослый мез. [102] – Сына на глазах управляющий забил… Всех коз забрали… Мы из одной деревни. Вся ведь беда: налоги плати, а земля не уродила. Солдаты свое бери, так еще хозяину надо…
102
Мезы – фракийское племя; позднее собирательное название жителей Верхней Мезии, произошедших большей части от этого племени.
«Так чего же вы не мстите, черти!» – мысленно закричал Валент. Дал себе глубоко вздохнуть. Спокойно сказал:
– Всегорд хочет собрать из римлян отдельный пеший отряд. Вы слышали об этом?
Беглецы робко закивали головами. Замычали в знак согласия.
– Он знает, что в землях склавин тысячи бежавших из империи людей. Дезертиры ушли с Давритом. Нам нужны лишь те, кто в силах орудовать копьем и топором. Нехитрое дело. Крепости нужно в горах защищать. Со стен, понимаете? Это вы можете?
– Да какие мы римляне, – заплакал сутулый здоровяк. – Дайте мне нормально пожить… Земля своя… Дети… Чтобы никто не трогал…
Валент еще раз пожалел, что взялся говорить с этими людьми. Он схватился за голову. Никогда прежде ему не приходилось полагаться на простолюдинов. Они всегда только обеспечивали его своим трудом, но никогда не служили опорой. Он подумал, что прежде почти не пробовал говорить с ними. Он только отдавал приказы. Страх исполнял их все.
– Копьем, конечно, можно поиграть, только вот зачем? – сказал парень с серьгами. Показал в глуповатой улыбке сточенные зубы.
– Моряк? – спросил Валент.
– Моряк. Евтихий, так меня зовут. Из Херсонеса. От готов сюда бежал. Попали мы к ним целым кораблем. Домой не стал возвращаться. Зачем? Некуда. Пятый год здесь.
– Вселенная не обходится без войны. Князю нужны воины. Горы нужно защищать от кочевников. Может получиться так, что сюда хлынут авары. Легче остановить врага в каменных проходах, чем пустить сюда – на равнину. Вы понимаете это?
– Ты здесь человек новый, Валент, – смело произнес Евтихий. Сощурил скифские глаза. – Раньше мы если что в чащах да на болотах прятались. И теперь нас лесной дух сохранит. С аварами драться я не хочу. Те, что с князем ушли, они за серебром ушли.
– Ты, как я слышу, забыл своих богов?
– Богов много, а шкура одна.
Валент развел руками. Логика моряка была неотразима. «Как легко с теми, кто служит за плату», – подумал благородный изгнанник. Заставить этих людей сражаться мог только меч. Готовясь к войне с Византией, Даврит собирал армию не только уговорами, но и силой. Он переламывал через колено упрямые племена. Не одними аргументами разума, но силой дружины внушал он союзу склавин свой авторитет. Также добивался могучий князь выплаты даней, кормивших городище Магуры.
– Заставить нас ты не сможешь. Сами мы не пойдем. Не к чему нам война. Скоро дозреет рожь. Идет время мед собирать, – негромко произнес дак с рассеченной ноздрей. [103] Глаза его светились искренней голубизной. Он один стоял в замшевой шапочке.
Валенту показалось, что человек этот едва держится на кривых ногах. На мгновение подумалось, что стоит только надавить, приказать, как это всегда делалось в Византии, и люди подчинятся. Подчинятся. Сделают, что от них требует господская сила. Римлянин отогнал глупое заблуждение. «Если не помогут уговоры, тогда помогут авары», – повторил он злые слова Всегорда. Не минуты тот не сомневался в бесполезности подобных попыток.
103
Даками в Византии называли жителей Прибрежной Дакии, прилегавшей к Дунаю провинции империи.
Все говорили одно.
– Сколько тут живу, никогда еще настоящей войны не видел. И никто не видел. Князья дрались, мстили друг другу за обиды. Племена ругались. Старейшины проклинали друг друга, а край здешний как жил, так и живет без большой беды.
– Не будет никаких аваров, – сомневался моряк.
– Не мы одни хотим жить в покое. Племена, приютившие нас, тоже отдали дань войне. Дел теперь много… – смотря в землю, пробурчал широконосый фракиец. Жидкие седые волосы облепляли его красные уши. – Кочевники приходят и уходят, а хлеб, рыба и дичь остаются. Чащи спрячут нас если нужно. Пусть дерутся дружины…