Мальчик, который переплыл океан в кресле
Шрифт:
Я не буду плакать. Не буду. Пусть и хочется. Потому что сегодня мой день рождения – день, когда все должно идти по-моему, – но он не задался уже с самого утра.
Папа видит, что я расстроен; он хлопает в ладоши и говорит: «Ну а теперь подарки». И кладет их на стол. Похоже, пластмассового скелета я не получу, если только папа не упаковал каждую косточку по отдельности. Подарок номер один: блокнот в твердом переплете. Билли с отвращением морщится.
Ну и поделом ему, не будет разворачивать чужие подарки.
– Это для твоих медицинских заметок, – улыбается папа, прихлебывая чай из кружки с надписью «Мировой
Я пытаюсь кивнуть, но у меня едва получается: разочарование лежит на плечах слишком тяжелым грузом.
Подарок номер два: подержанная энциклопедия лекарственных растений. Кто-то оставил заметки на полях. Когда я говорю, что предпочел бы новый экземпляр, папа отвечает, что с деньгами сейчас напряг и новые вещи на деревьях не растут. Тут он не прав: новые листья вырастают на деревьях каждую весну. Это так, просто к слову пришлось.
Подарок номер три: вязаная кофта от Бабули Ибицы. Есть особое место, куда отправляются такие кофты, а также новогодние свитера, шарфы и рукавицы, которые подойдут разве что длиннопалой горилле. Это место – под кроватью. Видимо, мысль о том, чтобы подарить что-нибудь такое, что подошло бы одиннадцатилетнему мальчику, обошла бабушку стороной. Также обошли ее стороной компьютеры, безалкогольные напитки, мобильные телефоны и планшеты (если не считать таких, картонных, для рисования).
Четвертый подарок: Билли презентует мне коллекцию дохлых мух в спичечном коробке. Он всегда спасает разных жучков и следит, чтобы с ними все было в порядке. Но не с этими мухами. С ними точно не все в порядке: они умерли. Билли тычет в коробок пальцем и говорит: муха номер один, та, которая без крыльев, – это Мистер Ходок. Я киваю. Муха номер два, без крыльев и лапок, – это Мистер Перекат. Я говорю, что в жизни не получал подарков лучше. Билли смеется и сообщает, что может достать мне еще жуков. Я говорю, что мое сердце вряд ли выдержит столько счастья.
Мы уже собираемся идти в школу, когда папа отводит меня в сторону.
– Есть еще подарок номер пять, – шепчет он дрожащим от волнения голосом. – Я решил не класть его на стол. Он-то тебе точно понравится, сынок.
Аллилуйя! Скелет в натуральную величину явно прячется в шкафу. Так я и знал. Сейчас папа достанет его, а я скажу, что назову его Мистер Косточкин. Все эти предыдущие подарки были лишь закусками, и теперь меня ждет основное блюдо. Сделаю вид, что сильно удивился. Разумеется!
К несчастью, мне не приходится делать вид. Я и правда не ожидал такого. Папа протягивает мне клочок бумаги, сложенный в непонятную фигуру, и говорит:
– А вот и твой подарок.
Папа улыбается – он рад видеть, что я так потрясен. Честно говоря, его этот предмет тоже удивил. Итак, папа двигал наши коробки и увидел на полу вот это. И подумал обо мне.
Да, именно это и случилось. Мой отец нашел обрывок бумаги на полу и подумал: Ого!
Вот что будет идеальным подарком ко дню рождения моего сына. Это, а не пластмассовый скелет, о котором он так просил.
– Я подумал, до чего это забавно. Ведь я нашел это как раз в твой день рождения. Все это напомнило мне один случай из прошлого.
Папа замолкает, и взгляд его туманится.
Затем он прикрывает веки и шепчет:
– Однажды, давным-давно, мы с твоей
Ага!
Папа открывает глаза и вздыхает:
– Твоя мама взяла картошку фри, а я – тройной бургер с луковыми кольцами, мягкий, как балетные тапочки, и с жареным яйцом поверх булки…
Папа причмокивает, вспоминая блаженные минуты.
Потом трясет головой, точно очнувшись:
– Но сейчас я не о еде. Под конец ужина твоя мама сложила салфетку маленькой звездочкой. Она подарила мне ее вместе с поцелуем.
– Но это не звезда. Больше похоже на птицу, – отвечаю я, глядя на предмет. Нет уж, от меня папа точно поцелуя не получит. – Ты сказал, что мама складывала звездочки, так откуда тогда птица?
– Не знаю. Она просто лежала в гостиной в углу, как я и сказал. Я поначалу ее не заметил, а потом, когда передвигал вещи, смотрю – а что это тут у нас? Она напомнила мне о том свидании с мамой. Ту звезду я давно уже потерял, честно говоря. – Папа рассеянно скребет татуировку. – Если бы я знал тогда, сколько будет значить для меня эта звезда…
Слова уносятся вдаль, как воздушный шарик, выпущенный ребенком из рук.
Я смотрю на крошечную птичку в своей ладони, запихиваю ее в карман куртки и шепчу:
– Сегодня тупой день, и его не сделает лучше тупая птица, которую оставили предыдущие хозяева квартиры.
И ничто другое не сделает его лучше.
Папа доставляет нас в приемные покои школы Кровоточащего Сердца Господня. Секретарша, которая представляется как миссис Редька, протягивает папе кипу бумаг. Он заполняет их, и секретарша его куда-то уводит. Когда он исчезает, Билли дергает меня за рукав и шепчет, что это Перл должна была отвести нас в школу. Он спрашивает, не ответила ли она на эсэмэски, и я отвечаю, что пока нет, но еще не вечер.
– А что, если она забудет, кто мы такие? – бормочет Билли, переминаясь с ноги на ногу.
– Не забудет, – уверенно говорю я.
– А вот дедушка Альберт перед смертью забыл, – возражает Билли. – Когда мы навещали его, он ни разу не вспомнил, кто мы такие. Бабуля Ибица все твердила ему, что меня зовут Билли.
– Он был нездоров, – объясняю я.
Возвращается папа. Он сгребает нас с Билли в такие крепкие объятия, что кости у нас чуть не превращаются в порошок. Он отпускает нас только для того, чтобы пропустить спешащего куда-то мальчика. Весело помахав нам на прощание, папа уходит; мы смотрим, как он забирается в «Дона Карпеоне» и уезжает так далеко, как только позволяет ему сдутая шина. Одноглазая треска скрывается из виду.
Секретарша извиняется перед нами и отвечает на телефонный звонок; глаза Билли наполняются слезами.
– Я так хотел, чтобы Перл была тут… Больше всего на свете, – причитает он. – Мне хотелось, чтобы она обняла нас, как умеет она одна, и теперь мы остались без обнимашек.
Я отчаянно пытаюсь успокоить Билли, говорю ему, что Перл наверняка отлично проводит время в цирке. Кувыркается на гимнастическом коврике и смеется над тиранозавром. Билли вытирает глаза и признается: он больше не думает, что Перл сбежала с цирком, наверно, ее похитили пришельцы. Недавно он видел в небе странное свечение. Может, это был космический корабль?