Мальчик, который выращивал драконов
Шрифт:
Сделав всего шаг назад, я споткнулся о Кинг-Конга и с шумом рухнул на пол. Глаз со все еще грохотавшего ящика я не сводил. Вдруг раздался оглушительный…
ХЛОП!
Что-то пронеслось у меня над головой, словно пробка из бутылки. Кусочки мякоти и маленькие черные семена покрыли пол и обрызгали мне штанину. Секунду я лежал не двигаясь, широко открыв глаза.
Затем я услышал звук, словно кто-то чиркает спичкой.
Я подполз ближе, вглядываясь в холмик кресла. Наклонился над ним, и один его край тотчас дрогнул. Что-то под тканью зашевелилось, пытаясь высвободиться. Где же Томтом, когда он нужен? Кот столько лет клал мне на ковер множество грустных маленьких зверьков – он бы точно знал, что делать с шипящим червяком-мутантом. Сердце рвалось из груди. Вот бы убежать отсюда далеко-далеко, но, если я перестану следить за этой штукой, она ускользнет, и мне придется идти спать, зная, что она, возможно, где-то рядом, в комнате.
Я схватил со стола кружку и замер, готовый накрыть существо, кем бы оно ни оказалось.
Медленно и очень-очень осторожно я приподнял край кресла-мешка.
Каждая клеточка моего тела была напряжена, выскочи та штука на меня, я умер бы со страху. Я поднимал мешок все выше, миллиметр за миллиметром, пока не увидел на полу его, лежащего, свернувшись клубочком. Бешеный стук сердца стал успокаиваться, я пригляделся к крошечному существу передо мной – точно не червяку-мутанту. Но и четко определить, кто это, я не мог.
Он походил на птичку. Но из спины росли маленькие острые шипы, и тельце покрывала скорее не кожа, а чешуя. Ярко-красный, с острыми крыльями, немного походившими на крылья летучей мыши. И он переливался при свете лампы-ракеты, словно выбирал, какой оттенок красного лучше.
Я стоял, открыв рот, он же поднял голову, посмотрел в одну сторону, в другую и чихнул. Только не слюной или соплями, а яркой маленькой искрой и облачком дыма. Вот тогда у меня заработала голова, и я понял, – твердо, не сомневаясь, – что существо, сидевшее на моем халате с Бэтменом и точившее коготки о голову Робина, переминаясь с лапки на лапку, – самый настоящий дракон!
Глава 4
Это дракон
Окей, ты бы, возможно, только обрадовался, найдя дракона у себя в спальне. Может, это не представляло бы для тебя никаких сложностей, и ты бы знал, что делать. Сказал бы: «Вау, круто, это крутецкий дракон. Вот это крутота». Но я… Я вообще не понимал, что делать, и мне было совсем не круто. В смысле – это ведь дракон. Может, он размером с мою ладонь и выдыхает
Он снова издал чиркающе-шипящий звук.
А я сумел только прошептать «вау» в ответ.
Мы пялились друг на друга. Очень-очень долго.
В голове вертелись разные идеи. Мисс Логан говорит, у меня воображение, как гейзер, извергается историями двадцать четыре часа в сутки. Но сейчас на этот гейзер словно сел огромный морской слон со своим странным сморщенным хоботом, и все, что я смог выдавить, было:
«Дракон…
в моей комнате…
на моем ковре…
прямо…
сейчас».
Что вижу, о том и говорю! Затем слон понемногу скатился, и гейзер снова прорвало. Я представил моего дракона изрыгающим огромные языки пламени и самого себя, летящего по небу на его спине. И подумал: «У МЕНЯ САМОЕ-ПРЕСАМОЕ КРЫШЕСНОСНО ВЕЛИКОЛЕПНОЕ ЖИВОТНОЕ ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ». (Подвинься, Лиам Совстон, «у меня лучший велик / скутер / радиоуправляемый самолет и прыгающий через препятствия хомяк», освободи место для моего ДРАКОНА!)
Внезапно маленькое создание, взмахнув крыльями, прыгнуло ко мне. На секунду я задумался, а вдруг он такой злой, как пишут в книгах, и целится мне в лицо? А если он хочет пыхнуть мне в глаза? Или поцарапать меня своими острыми когтями? Животное может быть ОПАСНЫМ.
Возможно, мне придется приходить в школу с царапинами и объяснять, что вынужден был утихомиривать животное, прижимая его к полу, чтобы выбраться из комнаты. Кажется, это не идеальное оправдание. Не на регулярной основе, во всяком случае. Взвешивая за и против, я представил морскую свинку и сравнил ее со свирепой, отрывающей конечности огнедышащей рептилией. Но даже возможная потеря конечностей не смогла повлиять на результат: дракон точно – очень крутое животное. Чем больше я смотрел на него, тем больше понимал: конкретно это маленькое создание не выглядит особо злым или опасным. На самом деле, стоило дракончику склонить голову набок и пустить колечко дыма, у меня в голове возникало единственное слово: «милашка».
Я старался не делать ни единого движения. Мне вспомнилось, что собакам, прежде чем поздороваться, следует дать обнюхать пальцы, и, когда дракончик снова замер, я медленно-медленно опустил руку прямо перед крохой. Еще один взмах крыльев, и дракон уселся мне на ладонь. Настоящий живой дракон!
Не складывая крыльев, он водил головкой из стороны в сторону, изучая мои пальцы и согревая их своим дыханием. Я чувствовал, что он впускает и выпускает коготки, как кот, который старается устроиться поудобнее. Я не смел шевельнуться, боясь, что он тут же исчезнет в облаке дыма, как бы говорящего: «Это все не по-настоящему».
Я осторожно поднялся на ноги, держа руку как можно ровнее. Вдруг малыш – я предположил, что это мальчик, – начал переминаться с лапки на лапку, наклоняясь вперед так, словно собирался взлететь, и снова выпрямляясь. Я делал так, когда собирался прыгнуть с пружинящей доски в бассейне, и очень хотелось нырнуть, но было страшно сделать шаг в пустоту. Птенцы ведь тоже учатся летать, вспомнилось мне, но порой я находил на земле их маленькие тельца. Тех, кто пытался взлететь слишком рано. А если с драконами так же?