Мальчик, который выращивал драконов

Шеферд Энди

Я не успел сказать ни слова, как он совершил прыжок. Миг крошечный дракон летел вверх, высоко подняв головку, его крылья переливались. Но, выпустив облачко дыма, он начал падать; у меня сердце екнуло. Я нагнулся поймать его, но прямо перед тем, как приземлиться мне в руки, тот сделал еще один взмах и снова поднялся. И вот дракон запорхал над моей кроватью. Все еще немного качаясь из стороны в сторону, но сохраняя высоту. У меня на глазах он сделал круг и с легким стуком приземлился на стол. Чувствуя и восторг, и облегчение – потому что, давай начистоту, дракон только что облетел мою спальню, – я захлопал в ладоши и вскрикнул от радости. Дракончик поднял голову. Икнув дымом,

на этот раз с маленькой оранжевой искоркой, он запрыгал ко мне.

Что я заметил вблизи: блестящие крылья чешуя, отливавшая всеми оттенками красного глаза как бриллианты горячее, с дымком, дыхание острые коготки (три на передней части лапки, один – на задней) заостренный как стрела хвост (которым он, кажется, не очень-то умел управлять: иногда он размахивал им так, что случайно шлепал себя по бокам, и в тревоге оборачивался, не понимая, что случилось) два маленьких рожка – один длиннее другого

Что я не заметил:

Томтом

Глава 5

Шоу Томтома и Джерри

Томтом слишком большой для кота. Он просто великан. Уверен, он – наполовину тигр. Причем не из веселых. Томтом – не пушистый котик, который запрыгнет тебе на колени приласкаться. Он скорее сторожевой кот.

А мне не стоило оставлять дверь открытой.

В общем, если ты когда-либо видел мультики про Тома и Джерри – особенно с желтой канарейкой, – то можешь представить, что произошло. А если нет – я расскажу, как было.

Тигрокот, как в замедленной съемке, грациозно прыгнул с кровати. Мой новый дракончик перешел в режим «Дикая Паника» и взвился в воздух, оставляя следы сажи по стенам, а его чешуя вспыхнула ярко-ярко оранжевым.

Томтом – явно забыв, что у него крыльев нет и летать он не может, – обрушился на стол. Сметая все на своем пути, он отправил в полет лампу-ракету, книги и ручки и жалкой кучей свалился на мою машинку с радиоуправлением.

Видимо, не отойдя от звездной роли в новом шоу Томтома и Джерри, кот ударил когтями по Большой Красной Кнопке на пульте. Включилась, завизжав, сирена, заметались огни, и кот ракетой умчался под кровать, издав оглушительный вопль.

Я уставился на дверь. Родители просто не могли не проснуться из-за этого негодника, да и Конни, наверное, тоже. Дракон, метавшийся под потолком, врезался в мой абажур. Попытался вцепиться в каркас, но порвал когтями бумагу. На миг он так и завис вниз головой, не особо понимая, что делать, затем спикировал

прямиком на полку, где был выстроен мой «Лего». Он сносил одну модель за другой, мне же оставалось только в ужасе наблюдать, как часы старательной работы кувырком летят на пол.

БЫДЫ-Ы-ЫЩ…

БАБАХ!

Я вздрогнул – в комнату вошла мама. Поднял голову, стараясь не косить глазами на дракона, сидящего высоко на полке прямо за дверью.

– Что здесь такое происходит? – прошипела она, скользнув взглядом по двери Конни.

За ее спиной показался папа, волосы которого, казалось, пережили взрыв, он размахивал тапочком, будто считал, что на нас напали. Хотя не представляю, чем бы тогда помог розовый пушистый предмет обуви.

– Простите, – пробормотал я. – Томтом напал на моего Кинг-Конга. Я должен был его спасти.

Мама, очевидно не поверив, нахмурилась. Она попыталась заглянуть через мое плечо в комнату, но я придержал дверь ногой.

– Чем это пахнет? – спросила мама, сморщив нос.

Я принюхался. И почувствовал легкий запах дыма. Дракон как раз в этот момент выпустил еще одну искру, затрещавшую в темноте комнаты.

– Ничем, – проговорил я. – Запах вонючего кота, как всегда. Я помою Томтома завтра, обещаю.

Мама явно собиралась что-то сказать, но спасительный крик Конни, возвещающий, как она недовольна, что ее разбудили ночью, отвлек маму от меня и дракона, снова бросившегося на абажур. Она застонала и пошла за папой по коридору. Заходя с мамой в комнату Конни, отец все еще сжимал в руках тапочек.

Томтом за моей спиной не собирался сдаваться. С налитыми злостью глазами он раскачивался взад-вперед, готовясь совершить новый прыжок. Дракончик тем временем носился под потолком и наворачивал умопомрачительные круги, ужасно испуганный. От него все так же разлетались потоки крошечных искр, к счастью, затухавшие еще в воздухе.

Я посмотрел на Томтома.

– Уходи, – прошипел я и выпроводил пушистый клубок ярости на лестницу.

Только дверь закрылась, дракончик подлетел ко мне, и я протянул ему руку, чтобы он сел. Весь дрожа, малыш сложил крылья, я осторожно накрыл его спинку рукой.

Он не мог отвести взгляда от двери, словно думал, что Томтом может в любую секунду прорваться через нее. А я задерживал дыхание до тех пор, пока не услышал, что мама и папа устало вернулись к себе в комнату.

Дракончик впился коготками мне в руку, как будто был готов в любую секунду скакнуть наверх. Я не мог погладить малыша, как кота – то есть любого кота, кроме Томтома, – но я накрыл рукой его спинку и держал, пока он не перестал трястись и не ослабил хватку.

– Прости, – прошептал я. – Отныне мы будем осторожнее.

Он поднял головку и посмотрел прямо на меня своими светящимися глазенками. Я словно заглянул в кристаллическую призму, преломляющую свет на радугу. Какое разноцветие вспыхивало, танцуя, вокруг миндалевидных зрачков! Я мог бы глядеть в них вечность. Затем дракончик снова сжал мою руку коготками, всего на миг.

– Обещаю, – шепнул я.

Он расслабил коготки; маленькое создание, кажется, удовлетворил мой ответ. Его мерцающие и вспыхивающие оранжевым чешуйки постепенно снова стали рубиновыми.