Мальчик в свете фар
Шрифт:
– Приказ, – кисло ответил Дал и пожал плечами. – Что с тобой такое сегодня? Ты что, не позавтракал?
Карри покачал головой и сделал глоток воды. Эти парни в наркоотделе… Ничего не изменилось ни на йоту. В последние недели город наводнили героином, и, по слухам, товар был особенно хорош. Отделение по передозировкам работало изо всех сил, и в душе Карри не сомневался, что с системой что-то не так. Здесь, говорят, в лучшей стране мира. Может быть, правильнее легализовать это дерьмо? Систематизировать? Народу нужно накачивать себя, в этом сомнений нет, так почему бы не позволить государству управлять этим процессом? Необязательно героин, есть же вещества полегче – гашиш, марихуана, они позволят людям немного расслабиться. Так почему бы не убрать элемент наживы и просто легализовать все? Это всем упростило бы жизнь. Вместо этого они следят за семнадцатилетней наркошей, которая с трудом проживает свой день. Какой, черт побери, в этом смысл?!
Дал молча сидел рядом, видимо, уловив знак.
Говорить дерьмо про Мию Крюгер?
Да ни за что.
Не в его смену.
Завистливые говнюки.
– Так значит, – кашлянул Дал спустя некоторое время, явно в попытке исправиться, – что с той девушкой, которую нашли в озере? Странное дельце, правда ведь? С головы до ног в балетном костюме. Ты что-нибудь об этом слышал?
– Нет.
– Удивительно, что мы ничего не знаем, тебе так не кажется? Ведь уже два дня прошло. Должно было бы уже что-то просочиться.
– Крипос, – вздохнул Карри. – Они никогда не раскрывают карты.
– Ну-у, не знаю. Мне кажется, тут что-то еще.
– Что же?
– Я тебе этого не говорил, но есть у меня подруга в верхах, эксперт, она сказала, что нашли что-то необычное.
– Что?
– Она не сказала, видимо, там всем рты заклеили.
– Вот как? – спросил Карри и отпил глоток кофе.
– Да, они определенно чего-то не хотят нам рассказывать, – зевнул Дал. – Черт возьми, я есть хочу. Тебе хватит пяти минут? Я тут посижу один. Может быть, сгоняешь за чем-нибудь съедобным?
– Твою мать, ты же только что ходил. Почему ничего не купил?
Дал пожал плечами и кивнул на квартиру, чтобы показать, что он не хочет ничего упустить.
Карри вздохнул. Он действительно не видел необходимости сидеть здесь и следить за этой наркоманкой Лотте целый день. Он уже собирался выйти из машины, когда в его телефоне пискнуло сообщение. Прочитав его, Карри не смог сдержать улыбки.
– Что там? – спросил Дал.
– Сам сходишь за своей едой.
– В смысле?
– Это от Анетте Голи. Отдел восстановили. Удачи с наркошей.
Карри улыбнулся и, дружески похлопав напарника по плечу, вышел из машины и окликнул такси в центр.
8
Из-за лекарств взгляд Каролины Берг был затуманен, но никакие таблетки в мире не могли скрыть, что что-то внутри нее умерло и никогда уже не оживет. Чуть за сорок, светлые волосы средней длины. Она настояла на том, чтобы встать с кровати и встретить их стоя, хотя было очевидно, что ноги едва ее держали.
– Как уже было сказано, мы очень признательны вам за то, что вы нашли время поговорить с нами, – сказал Мунк после того, как все формальности были улажены, и Каролине Берг вернулась в больничную койку.
У Мии Крюгер было нехорошее предчувствие. Эта блондинка с севера страны казалась совершенно выключенной из реальности, будто отсутствовала в комнате, во всяком случае, не была готова к обстоятельному допросу. Мии еще в дверях захотелось сразу развернуться.
– Я не могу осознать, что ее больше нет, – произнес тоненький писклявый голосок.
– Я понимаю, – сказал Мунк, садясь в кресло у постели. – И мы еще раз приносим извинения, что вынуждены беспокоить вас в таком состоянии, но мы очень хотим попытаться понять, что же случилось.
Встреча с близкими жертвы. Это всегда так сильно подавляло Мию. К счастью, Мунк был полной ее противоположностью. Она много раз наблюдала, как в нем вдруг просыпался плюшевый медведь, и атмосфера становилась как-то спокойнее, в нем появлялось что-то отеческое, что заставляло скорбящих чувствовать себя в надежных руках. Миа часто думала, что будь Мунк чуть более религиозным, из него бы вышел отличный священник.
– Сначала я подумала, что это не она, – пробормотала Каролине Берг, уставившись в окно. – Она была сама на себя непохожа. Она всегда была такой живой. Той, кем была Вивиан, больше не было, и тогда это не могла быть она.
– Понимаю, – сочувственно кивнул Мунк. – И опять-таки, Каролине, если для вас это чересчур, просто скажите. Мы будем говорить в вашем темпе.
– Эти жемчужные сережки, – продолжила Каролине, словно не слыша Мунка. – Она бы никогда их не надела. Она ненавидела дырки в ушах. Я пыталась уговорить ее, ведь всем девочкам прокалывают уши, но нет, она никак не хотела.
Мунк бросил взгляд на Мию и слегка поднял брови.
– Значит, эти сережки вас удивили?
Каролине Берг кивнула сама себе, не отрывая взгляда от окна.
– Я прошу прощения, но мы вынуждены спросить. Вы знаете, кто мог бы сделать это с Вивиан? Она когда-нибудь рассказывала о каких-нибудь неприятностях? У нее были враги?
Блондинка повернулась к Мунку. Казалось, затуманенные глаза все еще не понимали, что он здесь.
– Я не думаю, что они с Себастианом встречались. Просто друзья, насколько я поняла. Вивиан же хотела только танцевать, мальчики ее никогда особенно не занимали.
Миа чуть покашляла, пытаясь сообщить Мунку, что, очевидно, Каролине не готова к разговору. Она даже не отвечала на заданные ей вопросы.
– Себастиан? – осторожно спросил Мунк. – А фамилию вы помните?
– Жемчужные сережки? Нет, это на тебя непохоже, Вивиан. Ты что, хотела походить на бабушку? Ты же всегда говорила, что это некрасиво. Что это слишком манерно.
Каролине тихо засмеялась самой себе, и ее глаза закатились. Миа видела только белки. Бедная женщина лежала так мгновение, потом будто бы снова пришла в себя и заметила присутствие полицейских.
– О, извините меня, – пробормотала она и села в постели.